Гайдук Станко

— Был… пока она жила в твоем доме. Теперь же властен один я. А применишь силу — поплатишься головой!

— Но я отец!

— И я отец!

— Знаю, знаю… Но я ей родитель!

— Зачем тогда выгнал свое дитя из дому? — прервал его Алекса. — Я ее кормилец и защитник. Под моим кровом искала она Станко и нашла его.

— Так чего ты хочешь?’.

— Я сватаю ее за своего сына.

— Какого?

— Станко…

— Но он гайдук!

— А разве нет женатых гайдуков?

— Есть, но…

— Запомни, Милош! Гайдуки — не последние на свете люди. Они точно выкованы из стали, сердца их не мирятся с несправедливостью.

— Слышишь, Милош! — включился в разговор священник. — У тебя, брат, дочь на выданье. Сватают ее два жениха. Одному она сама отказала, а другой привел ее за руку в свой дом. Значит, такова воля божия.

— Знаю, отче, но негоже ей здесь оставаться…

— Не отдам я ее, запомни! — взорвался Алекса. — Елица для меня все! С тех пор как она вошла в мой дом, люди стали ко мне приходить.

Глаза его метали молнии.

— Слышишь, Милош, отдай девушку за моего сына.

— Ну… ладно, — пролепетал Милош.

— Отдаешь? — крикнул Алекса.

— Отдаю.

Алекса обнял Милоша. Из глаз его хлынули слезы радости.

Тут отворилась задняя дверь; на пороге показался Ногич. Он вел за руку Елицу. Он подошел к Милошу, хлопнул его по плечу и сказал Елице:

— Девушка, теперь у тебя два отца! Целуй обоим руки…

ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА

Что только не делали в Черном Омуте и по всей округе, чтоб переловить гайдуков! Лазарь и Маринко буквально сбились с ног, но, увы, все их старания ни к чему не привели. Выследят гайдуков, сообщат Груше, отрядят погоню, явятся на место — а их и след простыл.

Вся зима прошла в таких занятиях. Как изменился за это время Черный Омут!

Куда делись смех и веселье? Если к двоим собеседникам кто-нибудь подойдет, они тотчас же умолкают.

Иван по-прежнему кмет, но люди сторонятся его больше, чем субашиных стражников. Лазарь совсем отбился от дома. С утра до вечера торчит он в хане.

А Груша?

Грушу преследуют кошмары. С того дня он так боится Станко, что при одном его имени бледнеет как смерть. Сон его теперь охраняют стражники.

Однако честь и хвала черноомутцам!

Они держатся стойко. Священник и Йова не складывают оружия. Никто не переметнулся на сторону турка. Милош Севич и тот стал совсем другим.

Груша с досады рвал и метал.

Наступила весна. Приятно посидеть вечерком перед ханом. Небо усыпано звездами. В многочисленных бочагах квакают лягушки. И Груша бездумно погружается в эту музыку. Так бы и слушал ее до самого утра.

Однажды вечером сидел он с Иваном. Разговор шел невеселый.

— Эх, мой Иван, мой кмет, что нам делать? — вздохнул Груша.

Иван пожал плечами.

— Не знаю.

— Тебя вот все покинули.

— Все.

— Из-за меня?

Иван молчал.

— Правда?

— Ты тут ни при чем.

— Поверь мне, добрый человек, уж очень у меня мягкий характер. Никак не расправлюсь с этим попом! Это все его козни! Но бог с ним. Все равно он от меня не уйдет! Шкуру с него спущу, как с барана!

— И хорошо сделаешь! — одобрил его Иван. — Он твой самый заклятый враг. А за ним Алекса. Раз ты его не судишь, то я сам буду ему судьей. Так и смотрит, как бы мне навредить. У моего Лазаря давно чешутся руки, да только я его сдерживаю.

— Слышал я, что этот вор опять был здесь, — сказал Груша со страхом в голосе.

— Был. Но он неуловим, как тень. Я всю ночь понапрасну проходил вокруг дома. А Лазарь видел, как он пришел.

— Не знаю, как быть, — вздохнул Груша и задумался.

Некоторое время прошло в молчании.

— Я придумал, что делать, — снова заговорил турок. — Завтра пошлю Лазу в Шабац, пусть от моего имени попросит янычар для поимки гайдуков.

— Да поможет тебе господь!

— Может, так их переловим…

— Наверняка.

— Тогда пришли ко мне Лазу.

— Непременно, непременно.

На другой день чуть свет Иван снарядил Лазаря в путь. Под ним серый конь, за поясом пистолет и ятаган, а на плече ружье.

Лазарь подъехал к хану, слез с коня, привязал его к дереву и пошел к Груше.

Едва он переступил порог, как из-за хана появился Верблюд. Он улыбнулся, погрозил ему вслед пальцем и скрылся в лесу.

День обещал быть погожим. На востоке уже алело, когда Лазарь простился с Грушей, который вышел проводить его.

— Ну, возвращайся с добрыми вестями.

— Сам о том мечтаю.

— Счастливо!

— Спасибо! Дай бог!

Конь под ним заиграл. Он дал ему немного порезвиться, а потом пустил ровным шагом.

Утро было чудесное. Сквозь молодую листву пробивались солнечные лучи. Птицы приветствовали своей песней солнце, но звонче всех пел соловей. Воздух чист и свеж, дыши полной грудью…

Лазарь предался своим мыслям.

День прекрасный… Кругом такая благодать, а в душе его сущий ад. У него есть все, кроме Елицы. А ее нет потому, что еще жив Станко.

Лазарю страстно захотелось найти его.

«Только б он мне попался! — думал он. — Только б встретиться с ним, тогда уж белый свет для него померкнет! Я убью его, как собаку! Второй раз не промахнусь!»

И мысли его побежали далеко-далеко, вслед за облаками, что пасутся на голубом небе, словно ягнята на зеленой лужайке. Он думал о себе, о Станко, о Елице, о Груше — решительно обо всем.