Гайдзин

Все вокруг рассмеялись, а она оставила их и вернулась к сэру Уильяму, поприветствовав по пути Кеттерера – особый комплимент и улыбка для него, а потом для Марлоу – как и для Сеттри Паллидара, соперничавшего в великолепии с Сергеевым в казацком мундире.

– Л-ла-ла, сэр Уильям, – сказала она. – Как нам повезло.

– Что… – Сергеев вовремя остановился. Он едва не бросил: «что живы». Вместо этого он взял бокал шампанского с серебряного подноса, который держал лакей в ливрее, и провозгласил: – Что находимся в присутствии двух таких очаровательных леди, нам действительно повезло! Ваше здоровье.

Все выпили за дам, продолжая сравнивать. Сергеев был слишком встревожен, чтобы следовать общему примеру, его гораздо больше занимало, какие еще скверные новости прибыли с «Гарцующим облаком», особенно для других посланников.

Он получил срочную шифрованную депешу из Санкт-Петербурга – трехмесячной давности. Во-первых, в ней пересказывались обычные проблемы с Пруссией, концентрация войск на западных границах России, шесть армий посланы туда; вскоре ожидались осложнения с Оттоманской империей и мусульманами на юге, три армии посланы туда; повсюду голод, просвещенные умы, такие как Достоевский и Толстой, ратуют за перемены и либеральные свободы. Во-вторых, ему приказывалось надавить на японцев и заставить их убрать рыбацкие поселения с Курил и Сахалина под угрозой «серьезных последствий». И в-третьих, новые проблемы для него лично: «Вы назначаетесь генерал-губернатором Русской Аляски. Весной военный корабль „Царь Александр“ прибудет в Японию с вашим преемником, а затем доставит вас и ваше окружение в нашу столицу Аляски Ситку, где вы и будете иметь резиденцию по меньшей мере два года для скорейшего развития дружеских отношений».

– Почему так мрачны, дружище? – спросил сэр Уильям по-русски.

Сергеев увидел, что Анжелику опять окружили, поэтому отвел его в сторону и рассказал о своем новом назначении. Но не о развитии «дружеских отношений». Это было кодовое слово для строжайше секретного государственного плана облегчить принудительную массовую иммиграцию воинственных сибирских племен на их обширные аляско-американские территории, простиравшиеся на сотни миль вглубь континента, граничившие с Канадой и тянувшиеся на юг вдоль побережья почти до самой американо-канадской границы. Выносливые, неприхотливые, воинственные народы, которые могли бы, и они сделают это, через два-три поколения просочиться на юг и на восток в безграничные прерии и теплые, неведомые для них земли Калифорнии, с тем чтобы со временем завладеть Америкой. Этот план был предложен одним из его дядьев четверть века назад.

– Два года! Это же тюремный приговор, в господа-бога-душу-мать!

– Согласен с вами. – Сэр Уильям чувствовал себя так же неуютно, памятуя о переменчивости собственного министерства иностранных дел, о его склонности к неожиданным назначениям, столь же олимпийским по своей природе. – Аляска? Брр! Ничего о ней не знаю… вам доводилось там бывать? В прошлом году корабль, на котором я прибыл, заходил в Ванкувер, в нашу тамошнюю колонию. Это просто форпост, и мы не продвигались дальше на север.

– Ситка не многим дальше. Я был там однажды в юности. Теперь там у нас постоянное Поселение, много торговцев, несколько сотен лачуг, – сказал Сергеев с кислой миной. – Меха, морозы, беззаконие, неграмотность, индейцы пьяные и никакого общества. Это место – гнусная пустыня, открытая Берингом и Чириковым сто с чем-то лет назад… Поначалу они думали, что это просто часть наших северных земель, пятьдесят с небольшим миль замерзающего залива; они не поняли, что это был пролив, который потом назовут именем Беринга. Шестьдесят с небольшим лет назад один из моих двоюродных дедов помог организовать Русско-американскую пушную компанию, наших монопольных торговцев пушниной, и назначил одного высокомерного ублюдка – родственника по фамилии Баранов – ее директором, который и перевел столицу в Ситку. Она стоит на острове недалеко от побережья; остров абсолютно глухой и пустынный и называется – угадайте как? – остров Баранова. К сожалению, мой род вложил в Аляску большие средства. Отсюда и назначение. В-господа-мать-так-их-и-растак! Их обоих.

Сэр Уильям рассмеялся, и Анжелика повернулась к ним:

– Могу я разделить шутку?

– Э-э… Она была… ну-у… не слишком смешная, моя дорогая, – сказал он, отложив в голове эту крайне интересную информацию для пересылки в Лондон, – простая русская вульгарность.

– Английский юмор, Анжелика, – рассмеялся Сергеев. – И с этой радостной мыслью прошу к столу.

Он галантно поклонился, подошел к Морин и проводил ее в обеденный зал. Сэр Уильям и Анжелика последовали за ними, затем все остальные. Богатые серебряные приборы на обеденном столе, слуги в ливреях позади каждого кресла, другие в огромных количествах подносят мясо во всех видах, борщ, пироги, графины с ледяной водкой, шампанское, французские вина и шербет. Цыганские музыканты с русского военного корабля, затем после них казацкие танцоры из собственной свиты графа, которых он возил с собой для увеселения.