Гайдзин

Она уронила голову на руки, и слезы хлынули из глаз. Анжелика старалась плакать не слишком громко, чтобы горничная не услышала её рыданий и не начала горестно завывать во весь голос вместе с ней, устроив дикую сцену, как в первый день. Она сидела в ночной рубашке из кремового шелка, набросив на плечи бледно-зеленый пеньюар; нерасчесанные после сна волосы спутались. Комната была обставлена для мужчины, с огромной кроватью под пологом на четырех столбах — эти апартаменты были гораздо просторнее тех, что у Малкольма. С одной стороны располагалась та самая передняя, которая соединялась с его спальней и из которой другая дверь вела в столовую на двадцать человек с отдельной кухней. Обе эти двери были заперты. Туалетный столик являлся единственной фривольностью, которую она себе позволила; она распорядилась, чтобы его занавесили розовым атласом.

Когда слезы прекратились, она вытерла глаза и молча рассмотрела своё отражение в серебряном зеркале. Никаких морщин, чуть потемнели веки, и щеки едва заметно похудели. Внешне — никаких перемен. Она тяжело вздохнула и опять вернулась к дневнику:

Слезы просто не помогают: сколько я ни плачу, легче не становится. Сегодня я должна поговорить с Малкольмом. Просто должна. Андре сообщил мне, что пакетбот уже запаздывает на один день и известие о моей катастрофе непременно прибудет с ним. Или с ней. Я в ужасе от того, что сюда может приехать мать Малкольма — весть о его ранении должна была достичь Гонконга 24-го, это дает ей как раз достаточно времени, чтобы успеть на этот самый пакетбот. Джейми сомневается, что ей удастся приехать, слишком уж мал срок, чтобы она успела подготовиться к отъезду — остаются ведь другие дети, её муж умер всего три недели назад и по нему все ещё соблюдается глубокий траур, бедная женщина.

Когда Джейми был здесь, я в первый раз по-настоящему беседовала с ним наедине, он рассказал мне много всяких историй про других Струанов — шестнадцатилетнюю Эмму, тринадцатилетнюю Розу и десятилетнего Дункана, — большей частью печальных историй: в прошлом году два других брата Малкольма, близнецы Робб и Допросе семи лет, утонули, когда их лодка перевернулась совсем недалеко от берега; это произошло в местечке, которое называется Шек-О, у Струанов там летний дом и участок земли. А много лет назад, когда Малкольму было семь, другая его сестра, Мэри, умерла от лихорадки. Бедная крошка, ей было всего четыре годика. Я проплакала всю ночь, думая о ней и о близнецах. Умереть такими маленькими!

Джейми мне нравится, но он такой скучный, такой нецивилизованный — я хочу сказать, неотесанный, больше ничего, — он ни разу не был в Париже и только и может говорить что про свою Шотландию, да Струанов, да Гонконг. Интересно, могла бы я настоять, если... Она зачеркнула это и исправила на когда мы поженимся... Её ручка замерла в нерешительности. Мы с Малкольмом станем проводить по нескольку недель в Париже каждый год — и наши дети будут воспитываться там. Разумеется, в католической вере.