Гайдзин

— Где они находятся? — спросил он.

— Сацума — рядом с Нагасаки на Южном острове, который японцы называют Кюсю, — сказал Адамсон, — но вот Тёсю и Тоса?..

— Ну, в общем так, ваша честь, — вызвался из толпы американский моряк, и англичане с удовольствием услышали его ирландский выговор. — Тоса — это часть Сикоку, большого такого острова во внутреннем море. Тёсю лежит далеко на западе, на главном острове, мистер Адамсон, сэр, прямо там, где пролив. Мы через этот пролив часто ходили, в самой узкой части там никак не более мили. Это лучший, самый короткий путь из Шанхая и Гонконга досюда. Туземцы зовут его пролив Симоносеки, и мы там разок покупали у них рыбу и воду в городке, только нас там не больно жаловали. — Много других голосов подтвердили его слова, заявляя, что тоже часто пользовались этим проливом, но никогда не знали, что тамошнее королевство называлось Тёсю.

— Ваше имя, пожалуйста? — обратился сэр Уильям к американцу.

— Пэдди О'Флагерти, боцман американского китобоя «Альбатрос» из Сиэтла, ваша честь.

— Благодарю вас, — сказал сэр Уильям, и мысленно пометил для себя, что нужно будет потом послать за О'Флагерти и расспросить его обо всем поподробнее, а также выяснить, существуют ли карты этого района, и если карт нет, то немедленно приказать флоту изготовить их. — Продолжайте, мистер Макфей, — повернулся он к торговцу. — Восстали, вы говорите?

— Да, сэр. Этот торговец шелком — уж не знаю, насколько ему можно верить, — сказал, что идет этакая борьба за власть против главного тайкуна, которого он называл сёгуном, а также против бакуфу и какого-то короля или, как они говорят, даймё по имени Торанага.

Сэр Уильям увидел, как глаза на почти азиатском лице русского сузились ещё больше.

— Да, мой дорогой граф?

— Нет, ничего, сэр Уильям. Но не это ли имя правителя упоминал Кемпфер?

— Действительно, действительно. — Интересно, почему вы раньше не упоминали при мне, что знакомы с этими очень редкими, но весьма поучительными дневниками, которые были написаны на немецком языке; вы по-немецки не говорите, следовательно, они должны существовать в русском переводе. — Возможно, «Торанага» и означает «правитель» на их языке. Пожалуйста, продолжайте, мистер Макфей.

— Это все, что тот парень рассказал моему компрадору, но я обязательно постараюсь разузнать побольше. А теперь, — произнес Макфей вежливо, но твердо, — будем мы разбираться с королем Сацумы в Ходогайе сегодня ночью или нет?

Табачный дым колыхнулся в наступившем молчании.

— Может кто-нибудь добавить что-либо — про это восстание японцев?

— До нас тоже дошли слухи о нем, — сказал Норберт Грейфорт, глава японского отделения компании «Брок и Сыновья», главного соперника компании Струана. — Но я полагал, это каким-то образом связано с их верховным жрецом, этим микадо, который, судя по всему, живет в Киото, это такой город рядом с Осакой. Я тоже наведу справки. Тем временем, касательно сегодняшней вылазки, я присоединяю свой голос к предложению Макфея: чем скорее мы приструним этих мерзавцев, тем скорее обретем мир и покой. — Он был выше Макфея ростом и открыто ненавидел его.

Когда крики одобрения утихли, сэр Уильям с видом судьи, выносящего приговор, произнес:

— Итак, произойдет следующее. Во-первых, никакого нападения сегодня ночью не будет, и...

Крики «Подавайте в отставку, мы и без вас обойдемся, клянусь Богом, давай, ребята, покажем этим ублюдкам... Мы не можем, без поддержки войск нам...»

— Успокойтесь и слушайте, клянусь Богом! — прокричал сэр Уильям. — Если у кого-то мозги съехали набекрень настолько, что он отправится сегодня ночью в Ходогайю, ему придется отвечать не только перед японским, но и перед нашим законом. Я запрещаю это! Завтра я официально потребую — потребую — от бакуфу и от сёгуна принести официальные извинения, принести немедленно, передать нам обоих убийц для суда и повешения и столь же незамедлительно выплатить денежное возмещение в размере ста тысяч фунтов стерлингов, а иначе пусть пеняют на себя.

Некоторые поддержали его, большинство — нет, собрание закончилось, и народ ринулся к стойке бара, многие уже были готовы взорваться, по мере того как споры становились все более пьяными и горячими. Макфей и Дмитрий протолкались на свежий воздух.

— Господи, как здесь хорошо. — Макфей сдвинул шляпу на затылок и промокнул лоб платком.

— Можно вас на два слова, мистер Макфей? Джейми обернулся и увидел Грейфорта.

— Разумеется.

— Наедине, если вам угодно.

Эти два человека крайне редко говорили друг с другом о делах.

— Каковы последние новости о молодом Струане?

— Когда я видел его час назад, выглядел он неважно.

— Он умрет?

— Нет. Доктор заверил меня в этом. Холодная улыбка.

— Откуда, чёрт побери, они могут знать наперед? Но если бы он умер, это могло бы стать концом «Благородного Дома».

— Ничто и никогда не в состоянии разрушить «Благородный Дом», Дирк Струан позаботился на этот счет.