Галактическая одиссея Никиты Бочарова

Когда Никита вошел в сопровождении Летиции в зал для приемов (не большой, не маленький, метров на пятьдесят в квадрате), лица всех присутствующих обратились к нему. Хоть подруга и подготовила его к встрече, он все же существенно смутился, оказавшись под оценивающими взглядами трех ослепительных красавиц неопределенного возраста (мальчик не в счет). Впрочем, одна из них выглядела монументальнее других, а ее взгляд был холоден (ну точь-в-точь Кристин Денев в расцвете лет!), в то время как две другие смотрели с интересом.

Никите вдруг захотелось разбить лед в глазах матери Летиции, и он схохмил: «снял» с головы воображаемую шляпу, отставил в сторону ногу, другую согнул в колене, а рукой со «шляпой» махнул до пола и одновременно поклонился. После чего выпрямился и сказал на аграфском:

— Путешественник с планеты Терра приветствует благородных дам и юного фора в их великолепном дворце! Пусть ваши дни проходят в удовольствиях души и тела!

В этот момент он почувствовал, что его ногу что-то обвивает. Он бросил взгляд вниз и увидел неспешно удаляющегося пушистого зверька с длинным упругим хвостом. Вернув взгляд вверх, он встретился с глазами матроны, которые явно потеплели, а ее губы тронула легкая доброжелательная улыбка. При этом она сказала:

— Наш Матеус подтвердил искренность Вашего приветствия. Добро пожаловать в нашу семью, Никита Бочаров.

Десять минут спустя все домочадцы вовсю улыбались, слушая рассказ шустрого терранина о том, как он последовательно вляпывался во все новые и новые кризисные ситуации по мере углубления в недра Галактики — и как ему удавалось из них выбираться. Рассказ он вел в шутливом ключе, умалчивая, конечно, о многих нюансах. Особенно ему удался эпизод с изъятием Летиции из лап сластолюбивого диктатора, в котором он представил ее очень хитроумной особой. Но тут Летиция его прервала:

— Расскажи лучше, как ты увильнул от интима с королевой Валленрума!

— А о расправе с герцогом Валленрума, предшествовавшей этому эпизоду, не говорить? — спросил Никита с нарочито удивленным лицом.

— Пусть рассказ идет своим чередом, — постановила хозяйка дома, назвавшаяся Дженной. — Никита чудесный рассказчик и удалой молодец.

— «Так вот, значит, приходит эта Витта ко мне и говорит: — Сделай меня королевой. А заодно сотвори мне сына, звездного принца…»

Совместного обеда, когда пришло его время, однако, не было: по мненью аграфов, поглощение еды является одним из самых интимных актов человеческого бытия и потому должно проходить в уединении.

Впрочем, у Летиции с Никитой успели сложиться свои привычки: в обед они предавались процедуре «трикс» (как назвал ее Никита), включавшей предобеденный быстрый секс, собственно обед (поглощаемый с диким аппетитом) и послеобеденный затяжной секс, длившийся иногда до ужина. В этот раз послеобеденная «любовь» оказалась тоже быстрой, ибо в традициях аграфов было собираться после обеда для легкого трепа. Но треп быстро сменился почти перебранкой, когда Дженна и сестры Летиции узнали, что она хочет родить ребенка естественным путем.

— Это же страшный риск! — округлила глаза Меция, старшая сестра. — Меды давно отвыкли принимать роды вживую!

— Ты хочешь девять месяцев таскать в животе такую тяжесть? — вторила ей Пелла, младшая сестра. — Он к тому же толкаться будет и вызывать в тебе всяческие неприятные реакции!

— Объясни, Лета, зачем тебе эта морока? — спросила Дженна.

— Но ведь Никита вам рассказал, зачем его и прочих терран заманили в Галактику, — напомнила Летиция. — Я спрошу: какой основной недуг преследует многих молодых аграфов? Вялая эрекция или импотенция. Их сперма не годится даже для искусственного оплодотворения, и почти все аграфки пользуются фондом, созданным сотни лет назад. В чем причина этого явления? Я думаю, что в ликвидации естественных родов. Поэтому я хочу родить здорового сына от энергичного мужчины и сделаю это сама — для 100 % результата!

— Что ж, резон в твоем решении есть, — резюмировала Дженна. — Я, правда, получила всех вас из инкубатора, но ваш отец был очень сильным мужчиной, и семя во всех случаях было заложено только его.

Далее разговор перешел на будущее Никиты.

— Я думаю, что Вам, Никита, следует избрать военную службу, — веско рекомендовала Дженна. — Наш род форов Барриос всегда придерживался этой стези. Военным будет непременно Ваш сын и у него в отцах должен быть офицер. Вернее, штаб-офицер.

«Легко тебе говорить, сучка железнолобая, — вспыхнула в Никите отчаянная злоба. — Вы тут сидите и схватки имперские обсуждаете, а нам в этих схватках погибать придется!». Но вслух он этот вопль не озвучил. Тем временем, старшая госпожа фор Барриос стала развивать свою мысль:

— Наше родство с императрицей дает право направлять своих мужчин в любую военную академию Таори. В какой из них Вы желали бы учиться?

— Огласите весь список, пожалуйста, — смиренно, но чуть стебаясь сказал Никита.