Галактическая одиссея Никиты Бочарова

Посадку они совершили опять на периферии Аратанской империи, близ воображаемой границы с Минматаром. Планета Фоссум была охарактеризована в лоции как благоприятная к обживанию, но во вторую-третью очередь. Очень уж пахуча была ее кислородно-азотно-сероводородная атмосфера и очень агрессивна изобильная живность планеты, напоминающая динозавров юрского периода Земли. Поэтому место посадки Никита выбирал весьма тщательно, остановившись на узком скальном полуострове, выступающем в океан из покрытого буйной желтой растительностью материка. Видеокамеры зафиксировали при снижении наличие в прибрежных водах крупных и мелких «рептилий», а в воздухе — «рептилий» перепончатокрылых, которые периодически выхватывали мелких из воды. После посадки (в центре полуострова, подальше от опасных вод) Никита собрал экипаж в кают-кампании и толкнул речь:

— Мы сейчас находимся на жутковатой планете Фоссум. Здесь нам надо преобразовать обводы нашего корабля, которые стали слишком известны в Галактике. Займется этим Борис, который подберет себе помощников. Мы с Игорем будем их страховать, барражируя попеременно вокруг шипа на флаере. Все прочие сотоварищи обязаны быть внутри корабля, занимаясь либо самообразованием, либо любованием окрестностей, но только через видеокамеры.

— Но почему? — ожидаемо возмутилась Наталья. — Лично мне сидеть в этом-самом шипе до чертиков надоело!

— Вы фильм «Мир юрского периода» видели? — возвысил голос Никита.

— Так Фоссум, можно сказать, срисован с этого фильма! Здесь динозавры шастают туда-сюда и только и ждут, что какая-нибудь красотка шагнет к ним в зубы. К тому же атмосфера планеты ядовита и находиться снаружи можно только в скафандре. В общем, не выпендривайтесь, девушки, и смотрите на Фоссум через посредство видеокамер.

— А почему на опасные задания ты отряжаешь всегда Бориса? — возбухла на этот раз Мила.

— Он самый сильный мужик в экипаже, — с доверительной интонацией пояснил Никита. — Надеюсь, против этого, Людмила, ты возражать не будешь? А тут на корпус придется приваривать фальшкиль — работенка не для хиляков!

— Что ты мне мозги паришь?! — вскричала Мила. — Все тяжкие работы у нас выполняют дроиды! А указывать им, что надо куда приваривать, любой хиляк сможет!

— Молчать, женщина! — взревел Борис. — Я еще никогда ни за чьи спины не прятался! И вообще: рановато вы свои феминистские замашки вспомнили! Здесь вам не уютненькая Терра, а кошмарная Галактика, из которой нам, кровь из носа, необходимо выбраться. Поэтому сидите на попе ровно и не мешайте нам выполнять мужскую работу!

Оказавшись с Борисом наедине, Никита расхохотался и крепко сжал его руку со словами:

— Лихо ты отбрил наших бабенок, лихо! Однако первая попытка приварить на титановый корпус фальшкиль (преимущественно из демонтированных в разных частях корабля декоративных панелей) провалилась, чему виной оказалось высокое содержание в атмосфере сероводорода. Надо было применить что-то вроде аргоновой сварки, но, как на грех, соответствующей базы данных в Меланьиных закромах не оказалось, а земного опыта у горе-космонавтов не было. Никита выяснил это, сделав опрос по внутрикорабельной связи.

— Придется нарабатывать опыт методом проб и ошибок, — мрачно сказал он Борису. — Тащи сварку в трюм и там тренируйся со своими дронами. Вдруг с ним на связь вышла Мона:

— Коммандер! Я узнала, что у вас возникли проблемы со сваркой?

— Это так, — признал Никита. — Но ее освоение — вопрос времени. Будем учиться по старинке, методом тыка.

— А между тем я как раз владею разными способами сварки. Это входит в программу обучения наших астронавтов. Вы примете мою помощь?

— С большой благодарностью, Моника, — пылко заверил Никита. — Мы сейчас в трюме оборудуем учебный стенд, где Вы сможете передать свои навыки моим недотепам.

Через пару часов посиделок Бориса и Моны выяснилось, что в сварочном деле полно хитрушек, освоение которых — дело не одного дня. После этого Никита согласился, скрипя сердцем, на выход Моны на корпус корабля (полулежащего на гравитационных домкратах) и переподчинения ей дроидов. Борис, Антон и Сергей толкались сначала рядом, но осознав свою никчемность в сварочных делах, переместились к носовой части и принялись закрашивать компрометирующее название корабля.