Галактическая одиссея Никиты Бочарова

Никита же, как и в первый раз, вылетел из шипа на флаере с целью отпугивания «птеродактилей», настойчиво кружащих вокруг инородного «существа». К стрельбе он пока не прибегал, но уже склонялся к мысли о ней, так как зубастые «рептилии» шарахались от него все на меньшее расстояние. Вдруг они выстроились в круг, который стал стремительно вращаться. Никита припал к прицелу крупнокалиберного игольника и стал вонзать смертоносные снаряды в этот жуткий круг. От нескольких «ящеров» полетели крылья и ошметки, но оставшиеся разом кинулись вниз, к расхаживающим по корпусу шипа фигуркам! Никита заорал по связи «Бейте их!» и бросил флаер к кораблю, сбивая и сбивая крылатых тварей. Борис со товарищи выхватили игольники и стали встречать рептилий выстрелами в упор. Через минуту твари усеяли своими останками всю землю вокруг корабля и у Никиты отмякло сердце. Но посмотрев на корму шипа, он вновь ужаснулся: ни дронов, ни Моны на обшивке не было!

Никита кинул флаер к земле, стремительно облетел корабль, но бестолку. Тогда он взмыл над кораблем и увидел несколько ящеров, улетающих в сторону материка. На полной скорости он помчал им вслед и через минуту догнал тяжело летевших ящеров, каждый из которых держал в зубах добычу. Никита опознал одного дрона, другого, третьего и помчал к головному ящеру, в пасти которого белел скафандр Моны. Никита сократил расстояние до ящера, саданул снарядом в его хвостовую часть и тотчас скользнул вниз в ожидании падения Моны. На мониторе видеокамеры, направленной к ящеру, мелькнула безвольно разжатая пасть, миг — и Мона оказалась в гравизахвате флаера. Никита возликовал, выровнял почти над лесом флаер, втянул безжизненную тушку Моны в кабину (повторяя как заклинание: — Ничего, в капсуле оживет! Оживет!) и только собрался набрать высоту, как флаер потряс сильный удар, в результате которого он зацепился за крону дерева и рухнул в чащу. Амортизаторы сработали как надо, но взлет из густого растительного месива представлялся очень проблематичным. «Кто же меня так шваркнул?!» — взъярился Никита. Прокрутка видеозаписи показала, что это был дроид, которого сбосил на лету ящер. «Вот сука, бомбометатель хренов! — вяловато удивился землянин и повернулся к Моне: — Жива ли она?»

Запрос систем скафандра показал, что его владелец дышит, хоть и слабо, а значимого кровотечения не обнаружено. Никита дал команду сделать Моне инъекцию самоспасателя, закрепил ее ремнями к сиденью флаера, а сам полез наружу для поисков дроида. Если он функционален (а для этого есть шансы, потому что запас живучести дроидов раз в десять выше человеческого, а падение его было с небольшой высоты), то может решить почти все проблемы Никиты и Моники. Однако спустившись вниз, Никита осознал, что ходить по такому лесу невероятно сложно. Он и до земли-то не добрался, оказавшись на прогнившем стволе дерева, лежащем на других таких же стволах, к тому же густо поросших кустарниковыми растениями и перевитых лиановидными. Как же тут передвигается местная живность? Ответ не замедлил явиться в виде очередного ящера (метра полтора в длину), выпрыгнувшего откуда-то сбоку и вцепившегося когтями в ствол впереди стоявшего дерева. Никита автоматически вскинул руку с игольником и выстрелил в уже рванувшую к нему пасть. Тварь пискнула и упала к его ногам, пустив струйку зеленоватой крови по желтой чешуйчатой коже.

«Хорошо, что я успел, — ошарашенно подумал Никита. — А успею ли в следующий раз?» Тут что-то зашуршало сзади него, и бравый герой Галактики ринулся в кабину флаера. Оказавшись в надежной скорлупе, он первым делом услышал голос Бориса:

— Никита, ответь! Ты где, Никита?

— Здесь я, в лесу, — ответил враз повеселевший коммандер. — Мона со мной, но в отключке. Флаер глухо застрял в чащобе, нужно будет делать к нему проход.

— Слава богу! — повеселел и Борис. — Твои координаты я засек, счас двинем к тебе дроидов. Но вас лучше выдернуть файдером — вдруг Мона вздумает окочуриться?

— Я слышу вас, — вдруг раздался слабый голос Моны. — Хоть ничего не понимаю…

— И правда слава богу, — сказал Никита и перешел на интерлингву. — С днем рожденья Вас, Моника. Внеочередным.

Глава тридцать шестая Разборки с пиратом и патрицианкой

В капсулу Мону все-таки уложили — предварительно извлекши из нее подзабытого пирата. Тот пришел за несколько дней в полное здравие (выглядел как типичный араб лет тридцати), но смотрел на своих спасителей исподлобья, помня, что они же его и убивали. Никита предложил ему сесть (в том же медотсеке) и стал молча на него смотреть, соображая, как построить допрос. Вдруг его осенило: он подозвал к себе докторшу Женю, подмигнул ей втайне от пациента и спросил на интерлингве:

— Евгения, подскажите, в нашу капсулу можно ввести программу по ментоскопированию?

Женя чуть подзависла, но тут же сделала вид, будто вспоминает, после чего ответила: