Галактический консул

— Баста, — сказал Ертаулов. — Я бы чего-нибудь съел.

— Я тоже, — сказал Костя.

В прежние года
Не стеснялись этих слов
В песнях и стихах:
Редька, баклажан, имбирь,
Вяленая дыня, лук.[4]

— Куда пойдем?

— Куда угодно. И чтобы там совершенно случайно оказалась Рашуля. Какая девушка!.. По моим расчетам, она тоже должна к этому моменту проголодаться.

— А если рядом окажется еще кто-то?

— В смысле — какой ни то ее местный ухажер? Что ж мы с тобой, не звездоходы?

— Да нет. Кто-то такой же… яркий.

— Ну и прекрасно. Двое «Сатурнов» — не один «Сатурн». А четверо — не трое. Даже если не все из них «Сатурны».

— Перед полетом не следует расслабляться.

— Это точно, — согласился Стас и вздохнул. — Хорошо, что Рашуля летит с нами, а не остается. Это был бы удар. Я бы в миг расслабился… Не будем поэтому отвлекаться на местных валькирий. Будем отвлекаться исключительно на членов нашего доблестного экипажа.

— В тебе говорит трюмный патриотизм.

— Еще бы! А в тебе ничего такого не говорит?

— Только чувство голода. И еще, пожалуй, острое желание утопить тебя в душевой. Ты хотя бы знаешь, кто такие валькирии?

— Разумеется, нет. И это неважно. Главное, что я слышал о них.

— Что, что ты о них слышал?!

— М-мм… «Полет валькирий» Вагнера. Куда-то они там летели. Слово красивое. Весомое. Я не специалист по словам. Я даже до этого дня не знал глагола «выпендриваться». А теперь знаю и буду им злоупотреблять. Ты пока еще что-нибудь подготовь из своего богатого лексического запаса.

— Куда идем-то? — повторил Костя недовольно. — В пилотский буфет или в бар при шлюзах?

— Держи, — Ертаулов покопался в карманах и кинул ему дольку «манны небесной», субмолекулярного пищевого концентрата в серебристой обертке. Очень похоже на вяленую дыню, о которой ты только что распространялся. Только глотай не жуя. Иначе не тот эффект.

Костя развернул обертку и сунул янтарно-желтую пластинку в рот.

— Скорее на переспелый банан, — заметил он глубокомысленно.

— Теперь до ужина мы сыты, — произнес Ертаулов. — А вечером, старшой, пойдем не в буфет, не в бар с их дурацкими автоматами, а в ресторан. Музыку послушаем, попляшем со здешними сильфидами. Рашуля наверняка там будет. Боже, какая девушка!.. Давай, что ли, программу к приходу мастера набросаем.

— Угу, — сказал Кратов и с сожалением проглотил дольку. — Мастер обещал нам трое суток полета. А на Земле, помнится, говорили о полутора.

— На Земле нам сулили не мини-трамп, а большой блимп. И не базу «Антарес», а всего-навсего Сириус. Как ты понимаешь, это совсем другое дело. Видно, что-то у них там изменилось.

— Надо было спросить у мастера…

— А какая разница?

Костя подумал.

— В сущности, никакой, — сказал он неуверенно, потому что вдруг где-то в самой глубине души, подсознательно, ощутил, что разница все же есть. Не для Стаса, не для красавицы Рашули, а именно для него одного. Но в чем она состоит, понять так и не смог. — Антарес так Антарес. Что мы, Сириуса не видели?

— К тому же, пять тысяч энектов — не три тысячи. А три вахты с Рашулей — это не одна вахта с Рашулей. С такой девушкой!.. Как ты считаешь, звездоход?

— Угу, — пробормотал Костя, хмурясь. Ему не очень-то нравилось его состояние. Он не придумал ничего лучшего, чем укрыться за маской уставных отношений и рявкнуть металлическим голосом: — Разговоры, Третий! Приступить к вводу!

— Понял, Второй, приступаем, — с готовностью ответил Стас. Исходная: Старая База, конечная: база «Антарес». Дистанция пятьдесят два парсека. Режим хода нормальный. Продолжительность хода по бортовому времени семьдесят часов. Из них хода в экзометрии пятьдесят часов. Поправки, Второй?

— Три точки гравитационных возмущений, — сказал Костя. — Две черных дыры и область активности астрархов.

— Понял, Второй, — казенным голосом объявил Ертаулов. И тут же съехал на обычный тон. — А что там за астрархи такие?

— Вот здесь, — Кратов высветил на экране карту звездного неба. Строят шаровое скопление. Подробностей они мне, понятно, не докладывали.

— Поправку принял, — сказал Стас. — Насчет подробностей.

— Р-разговоры! — снова лязгнул Кратов.

— Выпендриваетесь, Второй, — не утерпел Ертаулов.

До прихода мастера они почти закончили работу. Явившийся к четырнадцати часам по бортовому времени Пазур, храня на коричневом лице гримасу недовольства, молча сел в свое кресло, прослушал доклад Кратова и слегка кивнул. Пальцы его, тонкие и длинные, как у музыканта, легли на пульт. Кратов бросил короткий взгляд за спину. Инженер-навигатор Зоравица была на месте и внимала тому, как Стас комментировал бегущую по экранам программу полета. Но улыбнуться Косте она все же успела.

— Это что? — нарушил молчание Пазур и остановил кадр.

— Астрархи, Первый, — сказал Ертаулов. — Согласно информации второго навигатора.

— Гм, — Пазур помрачнел. — Второй, с чего вы взяли, что здесь астрархи?

— Позавчера… — краснея, сказал Костя. — В сводке новостей…

— Тоже мне источник, — буркнул мастер. Он убрал программу с экрана. Вызовите лоцию, да поживее.