Галактический патруль

- А если разрешения не дадут? - будто мимоходом спросил Волков, не прерывая работы.

- Тогда и будем думать.

- А что думать? Мы же все решили еще на Земле!

- Рад это слышать. Но не торопи события. Нужна связь!

- А если связи не будет?

- Не каркай! Будет связь, должна быть. И добро на пуск будет. Все будет, Слава… А топлива, я вижу, действительно в обрез.

- Даже хуже, вряд ли хватит на посадку. - Волков поднял глаза на командира. - Может быть, пересчитать маневр на вторую позицию?

- Нет, только на третью! Там шансы на связь выше, а нам нужна связь. Черт с ним, с топливом! На сближение с Землей и геоцентрирование хватит?

- Вполне.

- Ну и ладно! С геоцентрической орбиты нас уж как-нибудь стащат. Или топливом подзаправят, или перейдем на спасательный корабль. На Байконуре стоит в готовности беспилотный грузовик, готовится к старту «Заря-II». На Канаверале наготове «Шаттл» без этой проклятой «Урании» на стыковке. Вытащат нас с орбиты, не дадут пропасть! Сейчас самое главное - связь.

Данные выхода на третью позицию были перепроверены, после чего Лохов подал их на ходовой блок. Теперь оставалось ждать начала маневра, в расчетную точку которого космический корабль должен был выйти через полторы минуты. Оставалось ждать, когда включится двигатель и отработает первый из серии маневровых импульсов тяги.

- Связь! - твердил Лохов. - Самое главное сейчас - связь!

Наверное, только теперь, освободившись от бремени текущих забот и окончательно овладев собой, Волков по-настоящему осмыслил всю важность установления контактов с Землей. На лицо его набежало облако того характерного, тягостного раздумья, которое овладевает человеком, когда он все пытается и никак не может вспомнить нечто известное, хорошо знакомое, но словно угорь ускользающее из объятий памяти. Потом раздумье сменилось недоумением, а недоумение несколько растерянной улыбкой.

- Командир! А почему бы нам не попробовать багамскую приставку?

Секунду Лохов осмысливал услышанное, а потом схватился за голову:

- Как же мы забыли о ней? Растяпы!

- Они же твердо не обещали, - рассудительно заметил Волков. - Поэтому и забыли.

Приставку, которая якобы позволяет резко повысить возможность связи из космоса в условиях атмосферы и космических помех, привез на Байконур представитель станции космического слежения, расположенной на Багамских островах. Типичный англичанин - в хорошо сшитом костюме, высокий, сухопарый, немногословный, но экспансивный, склонный к афористичности выражений и мягкому юмору, обращенному прежде всего на самого себя и уже потом на окружающих. Это был инициативный шаг Багам, получивший, правда, одобрение НАСА. Инициативных предложений, связанных с операцией распыления кометного ядра, было великое множество, ими не столько занимались, сколько стремились как-нибудь отделаться от них. Но англичанин, с весьма многозначительным именем Ллойд, которое вряд ли могло способствовать популярности его начинаний в программе «Комета», проявил такую настойчивость, что в конце концов добился личной встречи с бортинженером корабля «Заря-1» Волковым. Ллойд умело расхваливал свою приставку, любовно называя ее «Смеш» и напирал главным образом на то, что бортовой ее блок весит меньше килограмма, основной же модуль, с большой книжный шкаф величиной, остается на Багамах и его параметры никак не должны волновать экипаж космического корабля. Красочно описывая чадящую на всю Солнечную систему ионизированными газами комету Шенона, англичанин давал понять, что вблизи кометного ядра приставка «Смеш», и только приставка «Смеш» может помочь связи с Землей - ничем другим современная техника просто не располагает. Слушая лаконичные, но очень красочные и напористые описания Ллойда, Волков ощутил, как в его памяти ожили некие воспоминания о прочитанных книгах. Жестом прервав экспансивную тираду англичанина, Волков вежливо спросил:

- Сэр, мы действительно можем рассчитывать на эту приставку, если пропадет связь?

- Ну, - тонко улыбнулся Ллойд, - если быть откровенным, именно это нам и хочется выяснить.

Волков от души расхохотался, видимо, несколько громче и откровеннее, нежели это позволительно по международным стандартам, потому что смеявшийся вместе с ним англичанин поглядывал на него с недоумением, если не с тревогой. Но когда Волков пояснил, что разговор их почти слово в слово продублировал диалог Тура Хейердала с англичанином, красочно рекламировавшим отпугивающие достоинства «акульего порошка», смех Ллойда стал таким же откровенным.