Галактический следопыт

«Я больше вам не нужен, — глухо сказал жрец. — Мне пора идти».

«Куда? — спросил Джерд Джемаз. — В пустыню? Ты погибнешь».

«До Второй станции три-четыре дня ходьбы. По пути можно найти достаточно пищи и воды».

«Окрестности кишат эрджинами. Ты их не боишься?»

«Жрецы Ахариссейо не боятся эрджинов»

Кургеч подошел к Моффамеду и прикоснулся к его плечу. Жрец отшатнулся, дрожа всем телом, но уклониться не смог.

«Тотулис Амедио Фалле! — сказал Кургеч. — Успокойся, забудь о тревогах. Ты среди друзей. Друзья нуждаются в твоей помощи, в твоей защите. Ты не можешь им отказать».

Жрец судорожно вскинул голову, глаза его снова остекленели. «Я среди друзей, — повторил он без особого убеждения. — Понятно. Именно поэтому я не хотел бы скорбеть над вашими трупами. Именно поэтому вам следовало бы знать, что эрджин-базилевс следит за каждым вашим шагом. Он говорил со мной, я слышу его мысли. Он может напасть. Он еще не принял решение».

«Успокой его, — посоветовал Кургеч. — Объясни ему, что мы — твои друзья».

«Это он уже понял… хотя с ним трудно говорить… мысли путаются».

«Где он?» — спросил Джемаз.

«В скалах, прячется».

«Попроси его выйти, — предложил Джемаз. — Не люблю, когда за мной следят исподтишка. Ему бы это тоже не понравилось».

«Он боится, что в него начнут стрелять».

«Если он не причинит нам вреда, мы его тоже не тронем».

Моффамед обернулся к подножию утеса, и эрджин вышел из расщелины — великолепный экземпляр, крупнее большинства эрджинов, каких приходилось видеть Джемазу, с горчично-желтой опушкой на груди и брюхе, с коричневато-черной лоснящейся шерстью на спине и лапах. Напоминающие галстук пучки багрово-коричневой щетины скрывали оптические органы, глубоко посаженные в складке между выступами темного хряща, переходившего в широкие наплечные щитки. Эрджин приближался неторопливой трусцой, не подавая никаких признаков страха или враждебности, и остановился метрах в пятнадцати.

Моффамед обратился к Джемазу: «Он хочет знать, зачем вы здесь. Вам здесь не место».

«Объясни ему, что мы — путешественники из Алуана, что нас интересуют незнакомые места».

Повернувшись лицом к эрджину, жрец изобразил руками несколько непонятных жестов, сопровождая их шипящими звуками. Эрджин сохранял неподвижность — только его рыжеватые «брови» слегка подергивались.

«Спроси его: как проще всего пройти к месту дрессировки?» — приказал Кургеч.

Моффамед снова принялся шипеть и размахивать руками. Эрджин ответил на удивление человеческим жестом — поднял тяжелую когтистую руку и указал на юго-запад.

«Спроси: как далеко?» — потребовал Джемаз.

Жрец задал вопрос. Эрджин ответил несколькими шипящими присвистами.

«Не слишком далеко, — перевел Моффамед. — Два часа ходьбы, не больше».

Джерд Джемаз скептически покосился на мохнатого хищника: «Зачем он пришел? Что ему нужно?»

Кургеч вкрадчиво заметил: «Может быть, наш общий друг Моффамед позаботился мысленно предупредить его?»

«Случайность, чистая случайность», — почти беззвучно прошептал жрец.

«Собирается ли он на нас напасть?»

«Не могу сказать с определенностью».

Джемаз недовольно хмыкнул: «Никогда еще не видел такого учтивого дикого эрджина».

«Эрджины Вольводеса отличаются от диких эрджинов Алуана, — возразил Моффамед. — Другая раса, можно сказать».

Присматриваясь к земле, Кургеч прошелся в направлении, указанном эрджином. Подняв голову, он позвал Джемаза: «Следы колес».

Джемаз взглянул на йол, на Эльво Глиссама. Эльво решил уже, что тот снова собирается поручить ему охрану степного корабля, но Джемаз повернулся к жрецу: «Потребуется отворот для защиты фургона. Что-нибудь получше того, что ты нам всучил на станции».

«Здесь парусник никто не тронет, — сказал Моффамед. — Если мимо не проедет банда шренков, что маловероятно».

«Тем не менее, я предпочел бы, чтобы на мачте йола висел сильнодействующий отворот».

Моффамед с явной неохотой собрал остатки старых отворотов, еще болтавшиеся на реях, и соорудил из лент и стекляшек что-то новое: «Чар в таком отвороте нет, он всего лишь служит предостережением, но этого достаточно».

Все четверо отправились вверх по крутой, выжженной солнцем расщелине. Кургеч поднимался первый и показывал дорогу, за ним карабкались Моффамед и Эльво Глиссам. Джерд Джемаз замыкал шествие — если не считать эрджина, державшегося на почтительном расстоянии, но неуклонно следовавшего за группой.

Мало-помалу расщелина стала узкой и почти отвесной. Раскаленный розовым солнцем известняк обдавал жаром лица и руки. Когда странники вскарабкались наконец на гребень эскарпа, все они взмокли и тяжело дышали. Эрджин тоже взобрался наверх — без всякого труда — и теперь стоял так близко, что у Эльво Глиссама по коже пробежали мурашки. Краем глаза он изучал лапы аборигена — увесистые мохнатые подушки с неприятно загнутыми черными когтями и напоминавшими пальцы короткими щупальцами в основаниях когтей. Эльво не сомневался в том, что эрджин мог исполосовать его во мгновение ока. Осторожно отступив на пару шагов в сторону, Глиссам спросил Моффамеда: «Почему это существо настолько отличается от алуанских эрджинов?»