Галактический вихрь

Сделав несколько шагов, робот застыл. Согнув конечности, он опустился, припав к влажной земле. Николай со смятением разглядывал пятиметровое бронированное яйцо, в передней части которого светилось изнутри несколько прозрачных сегментов. Чуть выше располагались два вздутия, которые выдавались вперед, нависая по бокам от светящихся сегментов рубки. Оба они оканчивались десятком симметрично расположенных отверстий, в каждое из которых при желании можно было свободно просунуть руку.

«Ракетные установки», — с ужасом понял он.

— Не шевелись… — раздался над самым ухом едва слышный шепот Андрегера.

Машина, находившаяся метрах в тридцати ниже по склону, внезапно пришла в движение, совершив стремительный разворот в их сторону, и опять застыла. С тихим щелчком из ее брони, раздвинув лепестки диафрагмы, выдвинулся короткий пулеметный ствол.

Николай похолодел. Он лежал за невысоким гребнем холма, не смея даже дышать, и смотрел в темные зрачки двух видеокамер, заглубленных в корпус робота под выступами ракетных установок. Объективы плавно поворачивались в своих гнездах, сканируя склон.

Он вдруг вспомнил все, что рассказывал ему Андрегер. О повадках боевых роботов… о понятиях логики их программирования… о приоритетах и рациональности… обо всем, чего он не понимал и не мог даже вообразить себе.

Теперь он понял. Ему хватило этих самых секунд, чтобы понять: робот услышал их! Его процессор обработал подозрительный звук и определил вероятный класс цели, который мог быть его источником…

Не доходя до вершины, боевая машина остановилась. Ее согнутые ступоходы были неподвижны, а корпус, повизгивая приводами, описал полукруг.

Внезапно за спиной Николая, там, где сосредоточилось ядро их группы, раздался громкий хлюпающий звук. Он оглянулся и с ужасом заметил человеческую фигуру, бегущую вниз по склону холма, прочь от громадной боевой машины…

У человека не выдержали нервы. Он не смог лежать в топкой грязи под холодным прицелом равнодушно изучающих окрестности видеокамер.

Внутри у Николая что-то оборвалось. Он не знал, что сейчас случится, но каждой клеточкой предчувствовал нечто страшное. Он едва не вскочил вслед за этим человеком, узнать которого было трудно из-за расстояния и одинаковой одежды, но ужас, сковавший тело, не дал ему шевельнуться…

Застывший в двадцати метрах от него боевой робот не шелохнулся, лишь две ракетные установки на его блестящем корпусе вдруг повернулись, нацелив свои кассетные стволы высоко вверх.

Николай почувствовал, что сейчас сойдет с ума. Все произошло так стремительно, что даже Андрегер не успел ничего предпринять. Бегущая по склону фигура едва ли сделала десяток шагов, а воздух внезапно разорвал воющий звук. Наполовину захлебнувшийся в жидкой грязи, Николай боковым зрением уловил, как ракетные установки боевой машины окутались оранжевыми сполохами, и над его головой с воем пронеслось два десятка реактивных снарядов. Они описали короткую дугу и накрыли противоположный склон холма…

Адский грохот перемешал в воздухе взметнувшуюся вверх землю, человеческие тела и вырванные из-под топкой почвы обломки древних артефактов.

Комья грязи забарабанили по земле. Несколько из них попало в спину оглохшего, контуженного взрывной волной Николая, и этот болезненный удар привел его в чувство.

Он лежал, придавленный вывороченной землей, а внутри бился невыносимый, полный безысходности крик, которому не давала вырваться наружу набившаяся в рот грязь.

Чувство, которое он пережил, нельзя назвать горем — оно было намного страшнее и глубже. Его сознание проваливалось в какую-то бездну.

Он еще не понимал, что все погибли. Обыденность этой катастрофы не могла быть осмыслена им. Боевая машина походя произвела ракетный залп…

И все! Больше не было пяти человек, которых он боготворил…

Из глаз Николая, смывая грязь, хлынули жгучие слезы. Он давился своим криком, наконец осознав, что все случившееся непоправимо…

…Вой сервомоторов вновь зазвучал над притихшим болотом. Боевая машина повернулась и, оставив в покое склон, направилась к открытому люку брошенного людьми корабля.

Николай, ошеломленный, раздавленный, измазанный липкой грязью, все еще не мог или не смел шевельнуться, провожая взглядом ее страшные обтекаемые формы.

Горячие слезы струились по щекам мальчика, а в душе царил сущий ад…

Он вздрогнул и облился холодным потом, когда рука Андрегера легла на его плечо.

— Медленно… Очень медленно отползаем назад… — прошептал тот.

Николай, который стал просто комком воспаленных нервов, даже не сразу осознал, откуда дошел до его сознания этот голос. От внезапного прикосновения руки наставника его чуть не парализовало, и потому он замешкался, ровно на одну или две секунды.

Этого оказалось вполне достаточно, чтобы он стал невольным свидетелем разыгравшихся подле брошенного модуля событий. Он все еще смотрел на боевую машину, когда из скрытых в ее броне портов выдвинулись два манипулятора и потянулись внутрь корабля ко второму люку переходной камеры.