Галапагосы

- Он смыслил в ветряных мельницах больше, чем кто-нибудь из ныне живущих, - отвечала Мэри. - Он говорил, что смог бы закрыть угольные шахты и урановые рудники и что его ветряков было бы достаточно, чтобы в самых холодных частях света стало тепло, как во Флориде. И еще он был композитор.

- Да ну? - отозвался капитан.

- Да! Он написал две симфонии.

Эту подробность - в свете всего сказанного ранее - я нашел особенно пикантной. Оказывается, Уэйт в последнюю в своей жизни ночь приписал себе авторство двух симфоний. Когда они доберутся домой, продолжала Мэри, она отправится в Мус-Джо и отыщет эти симфонии, никогда еще не исполнявшиеся, она постарается сделать все, чтобы они прозвучали в исполнении какого-нибудь оркестра.

- Уиллард был такой скромный, - закончила она.

- Судя по всему, так, - промолвил капитан.

Сто восемь часов спустя капитану пришлось вступить в прямое соперничество с этим образцом скромности и добродетели.

- Если бы только Уиллард был жив, - заявила Мэри, - он бы точно знал, как поступить.

Капитан успел уже полностью утратить чувство собственного достоинства, и хотя впереди у него было еще тридцать лет жизни, ему не суждено было вновь обрести это чувство. Чем не сюжет для настоящей трагедии? Испытывая унижение от насмешек Мэри, он произнес:

- Я готов принять любые предложения. Вам нужно лишь сказать, как на моем месте поступил бы ваш замечательный Уиллард, - и я исполню это с величайшим удовольствием.

К тому времени он дал своему мозгу отставку и плыл, повинуясь лишь чувству и поворачивая по его совету судно то туда, то сюда. Любой встреченный остров площадью с носовой платок вызвал бы у него слезы благодарности. И этому «так, снова сверимся по солнцу, теперь полный вперед, теперь налево, теперь задний ход, теперь направо» не было конца.

Палубой ниже Селена Макинтош взывала:

- Ка-заааааах! Ка-заааааах! Кто-нибудь видел мою собаку?

- Наверху ее нет! - прокричала в ответ Мэри, после чего, пытаясь представить, что сделал бы на их месте Уиллард, подумала вдруг, что, быть может, «Мандаракс» работает не только как часы и переводчик, но и как радиопередатчик. И попросила капитана попытаться передать с помощью компьютера сигнал о помощи.

Капитан не знал, что доставшееся им устройство было «Мандаракс». Он полагал, что это «Гокуби». Такой «Гокуби» валялся и у него дома, в Кито, в ящике стола - вместе с запонками, наручными часами и прочей мелочью. Его подарил ему брат на прошлое Рождество, но он не нашел в этом аппарате какого-либо прока. Для него это была просто игрушка, и он доподлинно знал, что никакого радиопередатчика в ней нет.

Теперь он взвесил в руке эту штуковину, которую принимал за «Гокуби», и ответил Мэри:

- Я бы отдал правую руку на отсечение ради того, чтобы этот кусок железа оказался радиопередатчиком. Но заверяю вас: даже святейший Уиллард Флемминг не смог бы передать или принять какое бы то ни было сообщение с помощью «Гокуби».

- Мне кажется, пора бы вам бросить манеру высказываться так категорично обо всем на свете! - парировала Мэри.

- Да, мне тоже так кажется, - уступил он.

- Тогда пошлите сигнал SOS, - продолжала Мэри. - Хуже ведь не будет?

- Хуже не будет, это верно. Вы совершенно правы, миссис Флемминг, - ответил капитан и, поднеся к губам микрофон «Мандаракса», несколько раз повторил слово, обозначавшее миллион лет назад на международном морском языке сигнал бедствия: «Mayday!^[5] Mayday! Mayday!»

После этого он отодвинул компьютер в сторону, так, чтобы они с Мэри могли прочитать ответ, если бы он проступил на экране. Случилось так, что они подключились к тому сектору памяти этого аппарата, который отсутствовал у «Гокуби» и в котором хранились цитаты на всевозможные темы, включая месяц май. И на экранчике появились следующие таинственные слова:

В развратном мае - кизил, каштан, багряник цветущий.

Быть съеденным, расчлененным,

опьяненным среди шорохов...

Т. С. Элиот (1888-1965)

7

Капитан и Мэри на минуту поверили, что им удалось вступить в связь с внешним миром, хотя никакой ответ на сигнал SOS не мог прийти так быстро и в столь литературной форме.

- «Mayday! Mayday! Вызывает «Bahia de Darwin». Координаты судна неизвестны. Вы меня слышите? - вновь произнес капитан в микрофон.

На что «Мандаракс» ему ответил:

Май новый выдаться чудесный может, но

Двадцать четыре стукнет нам с тобой.

А. Э. Хаусмен (1859-1936)

Итак, стало очевидным, что это сам компьютер, реагируя на слово «май», выдавал им цитаты. Это несколько озадачило капитана, но он продолжал верить, что в руках у него находится «Го- куби», хотя, быть может, и чуть усовершенствованной модификации, чем тот, который хранился у него дома. Ничего-то ему не было известно! Уловив, что ответы он получает на слово «май», капитан решил попробовать «июнь».

«Мандаракс» немедленно отреагировал:

Уж июнь бушует повсюду.

Оскар Хэммерстайн II (1895-1960)

- Октябрь! Октябрь! - выкрикнул капитан. И «Мандаракс» отвечал ему:

Осенние листья увяли,

Сер, как пепел, был небосвод.

Плоско-пепельным был небосвод.