Галерея восковых фигур

Дик, дрожа от решимости, шагнул вперёд тихо, как мышь. Он видел руку там, где ему указала Анджела, — мягкую, узкую, бледную руку. Она могла принадлежать только Дейзи. Он близок к победе!

— Давай! — прошептала Анджела.

Дик кивнул, вдохнул полную грудь воздуха, зажмурился и схватил руку.

В том, что произошло вслед за этим, никто так ничего и не понял.

Во-первых, пальма в горшке опрокинулась с невероятным грохотом.

Потом Дейзи завизжала от страха.

Потом мистер Хорспат испуганно вскочил и, разинув рот, уставился на свою правую руку, которую покрывал жгучими поцелуями Дик с крепко зажмуренными глазами.

Прежде чем кто-то успел что-нибудь сказать, Дик (который считал про себя поцелуи) дошёл до двенадцатого пламенного поцелуя и прижал руку мистера Хорспата к сердцу.

— Я люблю тебя! — проревел он. — Ты выйдешь за меня замуж?

— ЧТО? — завопил мистер Хорспат.

Дик открыл глаза.

У него отвалилась челюсть.

Он поочерёдно рассмотрел мистера Хорспата, Дейзи, опрокинутую пальму, свою собственную руку, всё ещё сжимавшую руку мистера Хорспата. Потом отбросил её, словно его ударило током.

— Ах ты, змей подколодный! — заорал он и ударил мистера Хорспата прямо в нос.

Анджела с Зерлиной громко подбадривали его.

— Давай, Дик! — кричали девчонки. — Стукни его ещё разок!

Мистер Хорспат, вереща, схватился за нос, и с этой минуты события вышли из-под контроля, как впоследствии близнецы рассказывали Бенни и Громобою.

Никто не знал, что в это время мимо проходил П.С.Джеллико и услышал шум, нарушавший мирную картину вечера. Он засвистел в свой свисток и вломился на сцену, загромоздив собой помещение.

Мистер и миссис Миллеры тоже услышали шум, несмотря на горячую дискуссию по поводу выходки с огурцом, и поспешили увидеть, что происходит в гостиной.

Они обнаружили там мистера Хорспата, пытавшегося утереть разбитый нос, спрятавшись за спиной Дейзи, и разъярённого Дика, силившегося достать его своими увесистыми кулаками.

— Выходи и будем биться, ты, кучерявый проныра! — гремел Дик.

— Нет, нет, помогите! — визжал мистер Хорспат. — Он меня убьёт! Помогите!

— Прекрати, Дик! Прекрати! — кричала Дейзи.

— Помогите! Полиция! — кричала миссис Миллер. — Убивают!

— Давай, Дик, наподдай ему ещё! — подзуживал мистер Миллер, но, увидев обломки своей пальмы, в ужасе хлопнул себя по лбу. — Моя пальма! Я лично вырастил её из ореха! Кто это сделал? Это ты, Хорс-гад?

— Нет, — рыдал мистер Хорспат, безуспешно пытаясь спрятаться за спиной Дейзи, — это всё он!

— Иди сюда! Выходи, и я дам тебе примочку! — бушевал Дик, подпрыгивая и размахивая кулаками. — Примазываешься к Дейзи! Чёртов нахал! Я тебя научу, как…

Но чему Дик хотел научить мистера Хорспата, так и осталось неизвестным, потому что П.С.Джеллико, заглянувший в окно, так оглушительно свистнул, что все застыли, слыша только звон в ушах.

— Что тут происходит? — строго спросил констебль Джеллико. — Это частная семейная ссора или здесь требуется вмешательство правосудия?

— Конссебль, арессуйте эсого селовека! — прогнусавил мистер Хорспат. — А ссо до васей рабосы в компании, Смис, я вас увольняю.

— Не может быть, — пролепетала Дейзи.

— Этого вы не можете сделать! — ответил Дик. — Это не связано с вашей чёртовой компанией, тут дело любви и чести!

— Я сто ресил, то и сделаю.

Мистер Хорспат нянчился с носом, чувствуя себя в безопасности рядом с могучей фигурой П.С.Джеллико, протиснувшимся через окно, чтобы защитить пострадавшего.

— Вы слысали, что я сказал. Вы уволены!

С громким рёвом Дик снова бросился на него. Он успел нанести один могучий удар. Мистер Хорспат взвизгнул и упал, а Дик оказался в объятиях П.С.Джеллико и в наручниках, извиваясь, словно угорь.

Сидя за окном в тени живой изгороди, близнецы молча переглянулись. Слова им были не нужны. Оставив позади бурю выкриков, возни и звуки ударов, они неслышно и почти мгновенно исчезли.

— Итак, его арестовали, — сказала Анджела.

— Он в тюрьме? — спросил Бенни.

— Да, — подтвердила Зерлина. — Мы видели, как старина Джелли-Пузо тащил его в наручниках.

Пол-улицы видело!

— Значит, — тяжело вздохнул Громобой, — если он в тюрьме… он не сможет сделать предложение Дейзи… А послезавтра бал газопроводчиков…

— Ты успел поставить второй шиллинг у Змеиного Глаза? — спросила Анджела.

Громобой молча кивнул.

— Бог мой, — вздохнула Зерлина.

Они смотрели на него с жалостью и любопытством, как на уже разорившегося человека. Громобой чувствовал, как над ним витает призрак работного дома, а может, и кое-чего похуже. Ему вспомнилась мелодрама, которую они с отцом смотрели на прошлой неделе «Тропою примул, или Если бы он только знал», в которой блестящий молодой человек скатился по наклонной плоскости. Пьянство, случайные знакомые, потерянные женщины, или как их там, и, вздрогнув, вспомнил Громобой, началось всё это с азартных игр. Молодой человек из мелодрамы начал с того, что поставил на скачках деньги из собственной ренты, а закончил жизнь на виселице, и в финальной сцене его бедная мать рыдала у стен тюрьмы. Холодный снег заносил несчастную, когда колокол пробил восемь раз, отметив время казни.