Галерные рабы

Всем существом своим Искандар почуял ловушку, однако лгать или увиливать от ответа не решился.

— Госпожа, древние предпочитали льва во главе войска баранов барану, который ведет армию львов…

«Кем же будет мой сын? — подумала Фатима. — А, время покажет…»

«Кем бы ни стал Мехмет III, в конце концов он постарается от меня избавиться, — предостерег себя Искандер. — И не из-за того, что я приказал убить его отца. Это для турок не в диковинку. Мехмет II был отравлен лечившим его врачом по поручению сына — Баязета II. Того сверг с престола и отравил тоже собственный сын — Селим I. Таких случаев можно вспомнить немало. Нет, сыновняя любовь ни при чем. Льву не нужен соперник. Баран слишком глуп, чтобы по достоинству ценить умного советника. А благодарность животным не свойственна… Да нет, неправда, это скорее можно сказать о людях, особенно власть предержащих…»

Эти мысли проносились в его голове, когда он лежал ниц перед новым владыкой и слышал над собой пронзительный голос Фатимы:

— Сын мой, доблестный капуджи-ага принес нам жизнь и власть. Никогда этого не забывай…

— Бисмилляхи ррахмани ррахим! Во имя Аллаха милостивого и милосердного! Я запомню твою услугу. Встань, чауш-паша! Клянусь, что никогда не отниму у тебя самое драгоценное — жизнь и здоровье, как бы ты меня не разгневал…

…В стамбульских мечетях и на могилах Мурада III и девятнадцати его сыновей, пораженных мечом ангела смерти Азраила, жгли свечи из жира — не из воска, как в христианских храмах. Богу нужно приносить в жертву домашний скот, а не мух, учит Коран. Отбив положенное число поклонов перед усыпальницами в знак почитания умерших, тень Аллаха на земле, повелитель Османской империи Мехмет III отправился совершать свой первый в жизни Еэр халифа — торжественный султанский намаз — в мечети Сулеймание и Айя София.

Под звуки тулумбасов, флейт и труб процессия шествовала по площадям-мейданам и улицам столицы. Сновали туда-сюда пайеки-скороходы, до пояса голые, с ятаганами и округлыми шлемами. Впереди ехавшего на коне султана шел по обычаю пешком великий визирь. Вид у садразама был ошарашенный и испуганный. Он не понимал, как сумел тупой и нелюбимый отцом Мехмет стать падишахом. Зато осознавал: на днях он сам испьет воду из реки Кевсерь, текущей в раю, а родственники будут отбивать поклоны на его собственной могиле.

Готовились к знакомству с шелковым шнурком почти все члены дивана, многие придворные, кроме чауш-паши. Искандар знал: его черед наступит не так скоро. Мехмету сначала предстоит расправиться с явными противниками и укрепить свой престол удачной войной.

Народ, как всегда, ничего толком не ведал про смену власти. Обсуждал разные слухи. С виду ликовал вовсю. Приветствовал нового правителя криками: «Уй я уй! Земной бог!»

Андроникос (впервые за свои пятьдесят лет) плакал от радости и был готов танцевать джурджуну, танец турецких шутов.

«Александр, сынок, как мне отблагодарить тебя за дарованное несказанное счастье?! Ты дал мне возможность собственноручно удавить подушкой кровопийцу Мурада! О боже, поскорей бы греки проделали это со всеми османами!»

Китай, провинция Хэнань, весна 1585 года

Хуа То продолжает свои труды и делает их без сожалений и сомнений. Он научился выдерживать любые нагрузки, стал гнуться во все стороны, как змея. Теперь его подвергают еще более изощренным испытаниям: выворачивают суставы и снова вправляют, заставляют освобождаться от кандалов и пут. В перерывах между упражнениями наставники посвящают его в основы буддизма. Скуки и будничности не существует. По вечерам перед сном, сидя в келье, он слушает стук собственного сердца и повторяет молитвы-гатхи, потом ложится и по мысленной команде погружает себя в сон.

У него теперь новое понятие о времени. Он осознает: ожидание — не бессмысленная трата сил, а подготовка к будущему. Мужчина, воин всегда должен упражняться и терпеть, готовясь к предстоящим испытаниям, конца которым не будет даже после смерти. Ведь все живущие проходят через кальпу или сансару — бесконечную цепь существований. В зависимости от того, насколько достойно ты вел себя в прежнем существовании, станешь в следующей жизни тигром или навозным жуком, императором или кули.

Сансара — источник страданий, от них можно избавиться, лишь познав истинное учение Будды, отрешившись от всего земного и достигнув нирваны — состояния, позволяющего прервать цепь существований и утратить собственное «я».

Но пока Хуа То не собирается вырываться из плена кальпы. Чиен-чиа, благородный мечник, не вправе рассчитывать на нирвану. Окровавленной пуповиной привязан он к земле, потребуется еще одна жизнь, чтобы искупить все убийства, которые он совершит, и перейти в высшее состояние. Ведь и бодхитсатвы — святые, равные по рангу буддам, сохраняют облик человека, чтобы иметь возможность помогать другим людям вступить на путь истины.

Что ж, Хуа То подождет: смерти нет, впереди вечность. Но в нынешнем своем существовании он обязан выполнить завещанное…