Галобионты

– Я отправился на поиски, – ответил Геракл.

– А он? – шприц в руке Степанова замер в воздухе.

– Я прогнал его, Хозяин.

– Почему?

– Как это почему? Я не хочу иметь с ним ничего общего. Вы же знаете, Хозяин, как я его ненавижу.

– И что же, твое отношение к Алексу не изменилось даже после того, как он тебя спас?

Геракл покачал головой.

– Я всегда буду ненавидеть его, – с каменным лицом произнес Геракл.

– Неужели ты совершенно не имеешь представления о том, где он может быть?

– По правде сказать, я подозреваю, что ему хотелось отправиться туда же, куда направлялся я.

– Для чего ему это понадобилось? – с подозрением спросил Антон Николаевич.

Геракл не спешил с ответом. Ясно чувствуя, что с профессором происходит нечто странное, он пытался угадать его настроение.

– Отвечай же! – нетерпеливо потребовал Антон Николаевич.

– Думаю, он хотел найти ту женщину, – осторожно произнес Геракл.

– Ах вот, значит, как? – зловеще прохрипел профессор, покрываясь красными пятнами.

– Я не могу сказать точно, Хозяин, – поспешил добавить Геракл, – может быть, он просто не хотел со мной расставаться?

Степанов покачал головой.

– Не лги мне, ему понадобилась женщина. Ты же сам говорил мне, что дело тут нечисто, так ведь?

– Я не совсем понимаю вас, Хозяин, – сказал Геракл, видя, что Степанов начинает выходить из себя.

– Скажи мне, что было между ними? – потребовал Антон Николаевич, отбрасывая шприц и садясь напротив Геракла.

– Хозяин, я еще не готов к такому разговору, дайте мне хоть немного прийти в себя.

Геракл и впрямь выглядел слишком обессиленным. Да и сам Степанов чувствовал настоятельную потребность в том, чтобы подкрепить свои силы. За все это время профессор так не разу и не вспомнил о девушке, лежащей без сознания в соседней комнате.

– Хорошо, – произнес профессор, – подкрепись, мне необходимо, чтобы ты был сильным.

Геракл старался ничем не выдавать своего удивления. Прием Степанова превзошел самые смелые его ожидания. Видно, здесь и впрямь произошло нечто, из ряда вон выходящее, если Хозяин ни разу не упрекнул Геракла в неверности. Однако галобионт не спешил облегченно переводить дух. Настроение профессора очень настораживало его. И было неизвестно, какие цели преследует Антон Николаевич, давая приют помощнику, вышедшему из доверия.

Неясная ситуация разрешилась сразу после того, как самочувствие Геракла было признано удовлетворительным. К этому времени профессор и сам немного успокоился и выглядел уже не так устрашающе.

– Итак, мой друг, рассказывай мне все, что тебе известно об этой парочке.

– Вы имеете в виду Алекса и ту женщину? – уточнил Геракл.

– Разумеется, да! – раздраженно ответил профессор. – Можно подумать, что об этом так трудно догадаться!

Геракл пропустил это замечание мимо ушей и безо всяких предисловий приступил к рассказу.

– Когда я прибыл на остров, мне показалось, что между ними завязались довольно близкие отношения.

Степанов, быстро ходивший по кабинету взад и вперед, остановился и круто повернулся к Гераклу.

– Тебе показалось, или ты ясно все видел?

– Я видел все ясно, Хозяин.

– И насколько близкими были их отношения?

– По-моему, они были самыми близкими, какими только могут быть отношения между мужчиной и женщиной.

– Так-как, – Антон Николаевич продолжил лихорадочные передвижения по кабинету.

– Я не могу сказать об этом с полной определенностью, Хозяин, – говорил Геракл, не сводя со Степанова настороженного взгляда, – но мне показалось, что между ними очень близкие отношения. Я даже говорил об этом с Алексом, но он не стал меня слушать. Помнится, первый разлад между нами произошел именно поэтому.

– Вот как? – Степанов ядовито хмыкнул. – Так почему же ты молчал об этом столько времени?

– Вспомните, Хозяин, – заговорил Геракл оправдывающимся тоном, – была ли у меня такая возможность. На нас столько всего навалилось, что мы с вами и словом перемолвиться не успели. Но неужели у вас такая короткая память, Хозяин, и вы не помните, что я вам говорил о нем?

– Да, мой друг, я припоминаю, – произнес Степанов чуть потеплевшим тоном, – у меня, к большому сожалению, не короткая память, поэтому в ней остается очень многое, даже то, о чем я предпочел бы забыть.

Геракл почувствовал, что разговор начинает сворачивать в опасное русло. Однако, понимая, что рано или поздно ему пришлось бы выяснять отношения с профессором, галобионт почел за лучшее не увиливать от неизбежного и встретился глазами со Степановым.

– Я понимаю, что вы имеете полное право быть недовольным мной, Хозяин, – заговорил Геракл покорным тоном, – на вашем месте любой человек поступил бы точно так же, если даже не хуже. Вы, по крайней мере, согласились пустить меня сюда. Откровенно говоря, я на это не особенно рассчитывал.

– Зачем же тогда ты сюда явился?

– А разве у меня был выбор, Хозяин? – проникновенно воскликнул Геракл.

Лицо галобионта излучало преданность и глубокую благодарность профессору. Против своей воли Степанов почувствовал себя польщенным.