Галобионты

Через два месяца Степанов вместе со своим ассистентом обосновался на секретной подводной базе. Между ними никогда не возникало абсолютно никаких разногласий. Антон Николаевич быстро привык к своему помощнику, избавлявшему Степанова от множества многих мелких неудобств, как то: приготовление еды, обеспечение одеждой, напоминание вовремя принять ванну и тому подобные услуги, делавшие его существование на базе вполне комфортным и дающие возможность полностью погрузиться в исследования. Тихомиров был прирожденным камердинером. Его беспредельная преданность шефу с лихвой компенсировала кое-какие недостатки. Пожалуй, Степанову не хватало в помощнике лишь одного: возможности общаться на равных. Тихомиров, будучи великолепным исполнителем, совершенно не владел искусством импровизации. Его инициативность не простиралась дальше бытовых пределов. Как личность Антон Николаевич ни в коей мере не интересовал Степанова, он был попросту скучен. Но этот недостаток на первых порах не имел ни малейшего значения для Антона Николаевича, ему не нужны были собеседники. Изредка возникавшая потребность в общении с умным, интеллектуально развитым человеком удовлетворялась посещениями капитана из Безопасности, курировавшего их работу с самого начала. Этот человек со стальным взглядом вызывал в Степанове невольный трепет. Это была целая гамма всевозможных чувств: от уважения до презрения. Степанов не мог не оценить незаурядных качеств, которыми был бесспорно наделен его куратор. Но в то же время, Антон Николаевич презирал капитана, за то, что тот тратит свой острый глубокий ум, энциклопедические знания и неиссякаемую энергию на такие мелкие дела, как продвижение по служебной лестнице и достижение власти.

…Первая серия получилась просто-напросто чудовищной. Мало того, что существа с прозрачной пленкой на черепной коробке, выходившие из гебуртационной камеры, поражали своим уродством, они к тому оказались нежизнеспособными. Как-то он в сердцах назвал их назвал полурусалками из-за сросшихся в виде хвоста ног. Это прозвище прижилось, вытеснив первоначальное официальное название первой серии. Интеллект полурусалок был крайне низким, практически на уровне животного. Они не были способны выполнять самые простые приказы, почти не воспринимали человеческую речь, лишая своего создателя всякой надежды на то, что из них может выйти хоть какой-нибудь толк.

Но Степанов не отчаивался. Стоило отдать должное капитану – тот отнесся с пониманием к первой неудаче. Все же первый этап работы, занявший без малого два года, стал доказательством правомерности теории Степанова. Еще в годы студенчества Антона Николаевича озарила одна гениальная по своей простоте идея: если на основании изучения митохондриальной ДНК доказана возможность общей родоначальницы – так называемой Евы – для всех существующих рас и народностей, то должна существовать и общая родоначальница для всех представителей фауны, включая человека. Степанов был уверен, что по крайней мере все млекопитающие, будь то обитатели водоемов или сухопутные животные, должны иметь общий первоисточник, точно так же, как все живое на планете произошло от одного микроорганизма. Дело было за малым: найти этот первоисточник, изучить его составляющие и обнаружить принципы, по которым при той или иной комбинации генов происходили те или иные живые существа, каждое из которых было предназначено природой для определенных условий существования.

В те времена, когда Степанов занялся этой проблемой вплотную, такое понятие, как трансгенные животные, относилось еще к разряду фантастики. Антон Николаевич был одним из первых, кто посмотрел на эту проблему с реалистической точки зрения.

Задача, которую поставил перед собой Антон Николаевич была колоссальной: выработать фенотип, объединяющий в себе наиболее специфические особенности нескольких генотипов, что обеспечивало наиболее оптимальное применение трансгенных животных. Здесь сказался и с детских лет присущий Степанову интерес к морским обитателям. Однажды, когда Антон Николаевич был еще семилетним мальчиком, кто-то из родственников подарил ему великолепно оформленную книгу под названием „Тайны мирового океана“. С этого дня и пошел отсчет его увлечения морями. Слабость здоровья не позволяла ему рассчитывать на то, что когда-либо он сможет самолично погрузиться в морские глубины испытав ни с чем не сравнимое ощущение свободного плавания без аквалангов и другого подводного снаряжения.

Порой, особенно на ранних стадиях работы, идея создания так называемых людей-амфибий, или галобионтов, казалась бредовой и совершенно не осуществимой и самому Степанову. Возможно, она так и осталась бы фантасмагорической мечтой и Антон Николаевич не прошел бы в своих научных изысканиях дальше умения расшифровывать информацию, закодированную в генетической программе человека – того, над чем они работали совместно с профессором Мечниковым. Горести, пережитые Степановым, заставили его подойти к этой проблеме с позиций практического осуществления.