Галобионты

– Вы слишком лаконичны, Михаил Анатольевич, – Секретчик слегка нахмурился, но в следующую секунду его приятное широкое лицо вновь озарила благодушная улыбка. – В общем, вас можно понять. Из того, что я успел узнать о вашей с профессором Степановым деятельности, вытекает причина вашей усталости. Я очень сочувствую вам. Провести без малого два десятка лет под водой, взаперти, вдали от всего мира, наедине с человеком, погруженным в свои опыты…

Секретчик заметил, что при упоминании профессора Тихомиров изменился в лице, и продолжал с еще более широкой улыбкой.

– Тяжело было бы оказаться на вашем месте, Михаил Анатольевич, – поговорил Секретчик, покачав сочувственно головой, – удивляюсь, как вы могли провести столько времени рядом с таким человеком, как ваш профессор.

– А что вы можете знать о нас! – взъярился Тихомиров. – Вы ничего не знаете ни обо мне, ни о нем! Вы вообще ничего не знаете и не можете знать. К тому же, это не ваше дело, – добавил Михаил Анатольевич, разом сникая и опуская голову.

Секретчику показалось, что он правильно наметил линию беседы, но прежде чем приступить к серьезному разговору, генерал решил проверить свои подозрения:

– Не понимаю, как могли вы столько времени прожить бок о бок с таким человеком, как профессор Степанов, – произнес он, внимательно наблюдая за реакцией собеседника, – это потребовало от вас прямо-таки нечеловеческой самоотверженности. Примите выражения моего глубочайшего уважения к вам.

– Идите к черту, – повторил Тихомиров, – в его голосе уже не чувствовалось былой ярости, это был голос человека, совершенно упавшего духом и потерявшего всякую волю к жизни.

„Эдак, пожалуй, он и руки на себя наложить может“, – подумал Секретчик, с неудовольствием ощущая, что почва начинает выскальзывать у него из-под ног.

– Послушайте, Михаил Анатольевич, – вкрадчиво произнес он, наклонив корпус и приближая лицо к Тихомирову, – ответьте мне только на один-единственный вопрос.

Тот бросил на него косой взгляд и пожал плечами.

– Кому предназначалась эта дискета? – тут Секретчик допустил неосторожность, едва не ставшую причиной катастрофы – он кивнул головой на розовую дискету, лежавшую на столе перед монитором.

Тихомиров встрепенулся.

– А вы сами не в состоянии догадаться, кому я ее вез? – спросил Михаил Анатольевич с каким-то странным выражением лица.

– Представьте, нет, – ответил Секретчик, извлекая из своего богатейшего арсенала самую обезоруживающую улыбку.

– Я хотел, чтобы весь мир узнал о том, чем мы занимались на этой секретной Базе, – сообщил Тихомиров, придвигаясь к столу.

– Ну так у вас есть такая возможность. Вы же понимаете, Михаил Анатольевич, что мы не принадлежим к структурам, курировавшим вашу работу. Откровенно говоря, – тут Секретчик доверительно улыбнулся, – мы относимся, так сказать к конкурирующей организации.

– В том-то все и дело… – начал Тихомиров.

В его глазах появился странный блеск, лицо побледнело. Он расцепил слегка подрагивающие руки, лежавшие на коленях и положил их на стол.

Расценив это, как порыв откровенности, Секретчик поощряюще улыбнулся и, откинувшись на спинку кресла, приготовился слушать.

– Я действительно собирался передать эту злополучную дискету в средства массовой информации, это было моей навязчивой идеей уже довольно давно. – Тихомиров помолчал, еще ближе придвинувшись к краю стола. – Слишком давно.

Секретчик уловил нервное подрагивание пальцев, лежащих на поверхности стола.

– Не переживайте так, Михаил Анатольевич, – ласково сказал он, все уже позади.

– Вы так считаете? – спросил Тихомиров с безумной ухмылкой. – А мне кажется, что все еще впереди.

Секретчик докурил сигарету и стал тушить окурок в хрустальной пепельнице, не переставая наблюдать за собеседником боковым зрением. Очевидно сработало его шестое чувство. Доля секунды и Тихомиров сумел бы схватить дискету и там, один только всевышний знает, что бы он с ней сотворил. Выражение лица Тихомирова говорило о том, что он был способен даже проглотить этот кусочек пластика.

– Что-то вы совсем плохой, Михаил Анатольевич, – сказал Секретчик, резко перехватив руку Тихомирова.

Ощутив эту стальную схватку, и поняв, что его безумное намерение неосуществимо, ассистент Степанова впал в истерию. Из этого состояния его пришлось выводить посредством медицинского вмешательства. Наблюдая за Тихомировым, с пеной у рта вырывавшимся из цепких рук двоих конвоиров, Секретчик вынужден был констатировать, что допрос придется отложить до лучших времен. Но необъяснимая внутренняя уверенность подсказывала ему, что эти времена вряд ли когда-нибудь настанут.

* * *

Дзержинец, которому сообщили, что Тихомирова перехватили прямо перед глазами у его подчиненных, рвал и метал. Никогда еще он не был проникнут такой смертельной яростью. Он не знал что будет делать Секретчик, и решил предпринять собственные меры предосторожности.