Галопом по Европам

– Как жаль, что мы не сможем посмотреть светомузыкальное представление, – досадую я. – Представляешь, темнота, внизу огни Барселоны, а здесь звучит «Барселона» в исполнении Фредди Меркьюри и Монтсеррат Кабалье, и бьют разноцветные струи фонтана. Они то взлетают высоко, словно стрелы, то превращаются в низкие кустики, а то рассеиваются водяной пылью. Я уже раза три смотрела это представление.

– А ты знаешь, кстати, из-за того что этот фонтан был построен очень давно, в нем нет взаимосвязи между музыкой и струями. Вода бьет сама по себе, музыка звучит сама по себе. В современных фонтанах рисунок воды завязан на музыку, но это не отменяет его красоты, – Пашка подмигивает и весело продолжает, – между прочим, у тебя будет повод вернуться сюда, поскольку Акимов, находясь впервые в Барселоне, вообще не смог ее посмотреть.

– А причем тут Акимов? – прекрасно понимаю намек Чернышова, самой хочется приехать сюда с Мишаней, но на всякий случай изображаю возмущение.

– Да при том, при том. Советую присмотреться к коллеге. Не зря он, задрав хвост, мотал за тобой по всему свету.

Игнорирую его слова. С Мишаней нам еще только предстоит разобраться, наедине, без Пашки. И не известно, чем наши разборки закончатся. Сможет ли Мишка простить меня.

Наконец, доходим почти до самого верха лестницы. После музыкального фонтана она широченная, уже без водопадов. Дворец теперь не парит. Эта громада, заняв весь горизонт, торжественно взирает на поднимающихся к нему людей.

– Чувствую себя маленькой букашкой.

– А я не против закусить, – Пашка шутливо оглядывается в поисках еды.

– Прекрати! Ты посмотри, какой вид! Давай доберемся до самого верха, посмотрим с балкона на Барселону, а потом поедим около Поющего фонтана.

– Окей. Веди меня, Сусанин.

После спокойного выяснения отношений наше общение с Пашкой проходит легко, словно в начале нашей дружбы, когда мы еще не перевели ее на рельсы «любовной романтики». Он опять улыбается, являя миру свои очаровательные ямочки на щеках. Неужели на него так давили наши отношения?! И душка Чернышов их поддерживал ради меня? Не хотел делать мне больно. Смотрю на спутника, как на человека, второй раз спасающего меня после очередного разрыва с Маорисио.

Как ни странно, не могу утверждать, что переживаю об испанце. Его пьяная агрессия начисто обнулила во мне все чувства к нему. В детстве бабушка часто рассказывала мне, как дедушка тестировал потенциальных женихов своих дочерей, ведь у него их было шестеро. Первым делом он приглашал товарищей за стол, смотрел, как едят. Он считал, что только хороший едок может быть хорошим работником. Пашка деду явно понравился бы. Под это дело дедушка нагружал бедных ухажеров алкоголем до совершенно неприличного состояния. Причем, умудрялся накачать даже непьющих. А дальше внимательно наблюдал, как ребята вели себя в состоянии нестояния. Тех, кто начинал агрессировать, сразу отсекал. Демонстрировал дочерям, что называется в красках, что будет ждать их в будущем. Так что, наслушавшись от бабули таких рассказов, я получила стойкий иммунитет к пьяным особям. Если я сейчас и переживаю, то лишь из-за Мишани. Это ж надо было, обменять его на такое ничтожество! Такое под силу только мне.

– Не понимаю, почему после отмены свадьбы с знойным мачо ты начала встречаться со мной, а не вернулась к Акимову. Это было бы логичней. Ты же явно к нему не равнодушна. Я наблюдал за вами сегодня утром.

Мы сидим за уличным столиком, недалеко от Поющего фонтана. Ветер изредка доносит до нас мелкие брызги. Они переливаются на солнце микроскопическими бриллиантиками. Подставляю под сверкающую водяную пыль лицо.

– Думаешь, я смогу сейчас это объяснить? Этот вопрос я сама себе задавала десятки раз. Наверно, было стыдно и больно. Может, надеялась, что все еще наладится с Маорисио, боялась опять предать Мишаню. Не знаю.

– А сейчас не боишься его предать?

– Не надо сводить нас раньше времени. Что у нас будет с Мишаней, и будет ли что-нибудь, время покажет. А мне, вероятно, необходимо было переболеть своей любовью до конца, прежде чем окончательно вылечилась. Так что в том, что с Маорисио покончено навсегда, уверена.

– Ну-ну, – хмыкает Пашка и встает, – пойду все-таки куплю нам что-нибудь. Похоже, здесь нет официантов, надо самим идти. Ты что будешь?

Ожидая Чернышова, добросовестно толкущегося в очереди за пиццей и кока-колой, решаю позвонить Маорисио. Нельзя сказать, что сильно волнуюсь из-за него, но все-таки хочется узнать, как для него закончилась сегодняшняя ночь, да и точку в отношениях поставить надо. Во всяком случае точка в отношениях с Пашкой пошла на пользу.

– Светлана, наконец-то! Я так волновался о тебе. Ты куда делась? – сыпет вопросами испанец как ни в чем не бывало.

– Маорисио, у меня маленький заряд на телефоне. Хватит буквально на пару минут. Ты мне просто скажи, с тобой все в порядке? – всегда помню про темперамент когда-то любимого мачо, поэтому стараюсь как можно скорее узнать, что с ним.

– Все нормально. Вчера немного лишнее выпил. Не очень помню, что было. Не обидел тебя?