Галстук с тугим узлом

Сергеев смутился, но не подал вида. В последнее время ему часто стали поручать самостоятельную работу, он уже пару лет как перестал быть постоянным «помощником». Невелик статус «специального представителя МИДа», но все же это возможность работать самостоятельно, творчески. И как‑то за эти два года Станислав свыкся с тем доверием, которое ему оказывало руководство, и похвалы принимал как должное. И все чаще он ловил себя на мысли, что начинает привыкать к собственной значимости, забывать, что есть в дипломатическом ведомстве люди повыше и повесомее его. Оказывается, вот так запросто его могут отстранить от дела. И не московское руководство, а полномочный посол в той стране, в которую его направили работать. Посол, которому он формально и не подчинялся даже.

Взрослею, что ли, с грустью подумал Сергеев, идя по коридору посольства в сторону кабинета Шляпникова. Наверное, взрослею, потому что стал понимать это. Раньше я просто считал себя хорошим студентом, потом хорошим стажером, потом… и так далее. А жизнь вносит коррективы и расставляет все не только по принципу конечного результата, но и по принципу текущей деятельности. Слишком значим результат в нашей профессии, понимал Станислав, чтобы позволить сделать ошибку молодому, пусть и перспективному сотруднику. Сделать ошибку еще только в процессе работы, увидеть ее сразу.

Герман Евлампиевич Шляпников поднялся, тяжело и как‑то по‑профессорски опершись о крышку стола, внимательные глаза пробежали по лицу молодого сотрудника, широкая ладонь крепко сжала руку Сергеева.

— Рад вашему приезду, — твердым значительным голосом, который как‑то не гармонировал с его усталым лицом, сказал посол. — Читал ваши отчеты, Станислав Васильевич, читал. И по Испании читал, и по Карибскому бассейну читал. Толково. Умеете суть увидеть. Прошу садиться.

Повинуясь властному движению руки Шляпникова, Станислав сел в кресло. Он сразу почувствовал себя юнцом рядом с заслуженным дипломатом, профессором, человеком, проработавшим в Латинской Америке не один год. И сразу захотелось начать работать, проявить себя. Мальчишество, остановил себя Сергеев, сущее мальчишество.

— Я посмотрел эту «куклу», — присаживаясь рядом со столом Шляпникова, сказал Родионов и показал послу листки бумаги с неровным почерком и пачку фальшивых денег.

— Это подбросили Сергееву? — спросил Шляпников.

Станислав не успел удивиться, вспомнив, что приехал вместе с Наташей Цветковой и что она могла рассказать шефу о приключении на границе. Сейчас, на взгляд Сергеева, было важнее понять, кто стоял за этой провокацией и какого результата хотели добиться неизвестные. Он нахмурился и коротко изложил свой взгляд на положение вещей. Шляпников, чуть кивая, выслушал молодого человека, потом выразительно посмотрел на Родионова.

— Опишите, Станислав Васильевич, того типа, которого вы подозреваете, — попросил разведчик.

Сергеев старательно, в деталях описал внешность человека в светлом костюме, его характерные черты. Заодно он добавил, что вспомнил его по кадрам оперативной съемки, которую им демонстрировали в Москве. Где он этого человека и видел. Шляпников слушал, покусывая дужку очков, смотрел на Родионова. Советник по культуре сидел хмурый и лихорадочно что‑то прокручивал в голове, слушая Сергеева. Наконец, он перебил его:

— Георг Коулман.

— Майор, — оживился Сергеев. — Мне почему‑то запомнилось, что он майор. Нам перед отъездом показывали кадры и просили запомнить лица. Он там был.

— Совершенно верно, — кивнул Родионов. — Бывший майор морской пехоты. Сейчас работает на ЦРУ и на американское правительство. В кадрах нигде не состоит. Вольный стрелок, так сказать. Выполняет грязные поручения в горячих точках. Здесь он чуть больше полугода. Нам удалось подобраться к нему близко, но не настолько, чтобы знать о всех его делах. Он очень осторожен и осмотрителен.

— Это вы называете осторожностью и осмотрительностью? — Сергеев показал рукой на наскоро сделанные американцем документы и пачку фальшивых долларов.

— Не спешите с выводами, Станислав Васильевич, — мягко посоветовал Родионов и опять стал выглядеть как добрый заботливый дядька. — Во‑первых, Коулман мог получить приказ относительно вас в последнюю минуту. Например, приказ никоим образом не допустить, чтобы вы пересекли границу Никарагуа. Все, что он мог смастерить из подручных средств, он сделал. И это бы сработало, если бы не ваше упрямство и ваша твердость. Пограничники вовремя поняли, откуда будет больше неприятностей, и решили не связываться с дипломатическим работником из Советского Союза. Если все так, как я предположил, то он просто мастерски вывернулся, вы ему оказались на этот раз не по зубам. Опасайтесь его.

— Хорошо. Но теперь, когда я здесь, он, возможно, оставит попытки меня нейтрализовать. Да и какой смысл? Какова его цель? Ведь американцы не знают, с какой миссией я сюда приехал.