Гамбит Королевы

Фрейлина подвела Елизавету к помосту, чтобы та пожелала отцу спокойной ночи. Король едва посмотрел на нее, зато Катерина наклонилась через стол и поцеловала ее в щеку со словами:

– Ваш отец желает, чтобы завтра вы вернулись в Ашридж. – Елизавета не скрыла разочарования. – Он тревожится за ваше здоровье. – Это ложь; Генриха беспокоит лишь здоровье Эдуарда. О Елизавете они почти не говорят. – Скоро я пришлю к вам Мег. Это вас порадует?

Елизавета кивнула с лучезарной улыбкой:

– Ничто не порадует меня больше, матушка.

Хорошо, подумала Катерина. По крайней мере, она постарается стать матерью для этих брошенных детей.

Катерина кивнула виночерпию; тот снова наполнил ее кубок. Он золотой и почти равен по размеру золотому потиру, из которого она совсем недавно причащалась. На душе у нее все тяжелее. Через минуту король встанет, объявит, что уходит, и фрейлины уведут ее, чтобы подготовить к супружескому ложу. Лакей обносил всех сладостями. Она взяла пирожное, откусила. Рот заполнила сладость, пирожное вязкое, тягучее. Ей захотелось незаметно выплюнуть его в салфетку, но она королева, и все смотрят на нее. Придется привыкать; отныне любой ее поступок будет обсуждаться. Катерина отпила еще вина. Король встал, собираясь уходить.

* * *

Дверь в покои королевы распахнулись, и вошла толпа возбужденных дам, щебечущих и ярких, как птички, которых держат в Уайтхолле. Они болтали, соревнуясь за право польстить новой королеве. Даже Стэнхоуп, вытаращив глаза и улыбаясь, наливала Катерине вино. Пусть она и знатного рода, она такая же двуличная, как и все. Дот ни за что не стала бы ей доверять; недавно она подслушала, как Стэнхоуп говорит кислым, как лимон, голосом, что Катерина – всего лишь выскочка, провинциальная домохозяйка. Королева велела всем уйти. Прислуживать ей будут только Мег, сестрица Анна и Дот.

Катерина сняла чепец. Прядь волос зацепилась за драгоценный камень; она поморщилась. Волосы запутались; их пришлось отрезать маленькими ножницами. Дот осторожно взяла тяжелый чепец. За ушами у Катерины красные полосы от проволочных креплений. Катерина встала, разведя руки, ее стали раздевать, слой за слоем: верхнее платье, рукава, корсет, нижняя рубаха, нижняя юбка. Она весело разговаривала, обсуждая свадебный пир.

– Ах, Дот! – сказала она. – Жаль, что ты не видела сахарный галеон, это было поистине величественное зрелище!

Она не жаловалась ни на жару, ни на пузыри мозолей в тех местах, где ноги натерты туфлями, ни на красные полосы там, где платье врезалось в ее белую кожу. Она лишь попросила обтереть ее прохладной водой.

Дот казалось, что она готовит хозяйку в жертву. Щеки у Катерины разрумянились; она весела от вина, смеется, оживлена, шутит со всеми. Перед первой брачной ночью положено шутить, но всем не до смеха.

– Почему у вас такие кислые лица? – спросила Катерина, хлопая сестру по спине.

Сестрица Анна, мимолетно улыбнувшись, что-то пробормотала в ответ.

– Подумать только, – продолжила Катерина, – скоро я буду носить в своем животе принца крови!

Однако думала она вовсе не о принце, что было бы неплохо, по мнению Дот. Она думала о том, как принц туда попадет. Возможно, Дот не знала всех подробностей, но насмотрелась достаточно и живо представляла, как на Катерину заберется огромный вонючий старик, который все время пыхтит и сопит… А что, если принца не будет? Катерина дважды была замужем, а дети у нее не появились, кроме того умершего младенца, о котором никогда не говорят… а ведь ей уже тридцать один год! Дот гнала от себя страшные мысли. Она покосилась на сестрицу Анну; судя по выражению ее лица, Анна думала о том же.

– Похоже, тебе нравится новая сводная сестрица, – обратилась Катерина к Мег. Девушка вспыхнула и склонила голову. – Я рада. Елизавета славная девочка, хотя отец ее не жалует. Завтра ее отправят назад в ее замок. – Услышав это, Мег сникла. – Правда, я хочу его уговорить, чтобы он чаще вызывал ее ко двору. Ей в радость быть здесь вместе с близкими. А может быть, ты приедешь к ней погостить.

– Я бы с радостью, – сказала Мег, подавляя зевоту.

– Устала? – пожалела Мег сестрица Анна.

Она кивнула и спросила:

– Где я сегодня буду спать?

– Наверное, в комнате фрейлин, с остальными девушками, – ответила Анна.

– Нет! – весело возразила Катерина. – Пусть остается здесь. В конце концов, сегодня я в этой кровати спать не буду! – Она усмехнулась.

– А я как же? – озаботилась Дот. – Где мне спать?

– Ты будешь спать в приемной, – ответила сестрица Анна. – Там, правда, сквозняки, но можно затопить камин. Оттуда ты услышишь, если королева позвонит. Я оставлю тебе вот это. – Она показала сестре маленький серебряный колокольчик. Он звенит, как тот колокол, что они слышали в часовне, когда, как принято считать, хлеб превращался в тело Христово.

Они накинули черный атласный халат на ее красивую шелковую ночную сорочку, над которой Мег трудилась не одну неделю, расшивая ее мелкими цветочками. Сестрица Анна дала ей ароматический шарик из лаванды и апельсинового масла. Катерина поднесла шарик к лицу, вздохнула и сказала:

– Я готова.