Гамбит. На сером поле

– Тебе не нравится, дорогой? – осторожно отстранилась девушка и с искренним беспокойством спросила его.

– Все в порядке, с чего вы взяли? – он с трудом смог заговорить. Голос даже для него себя звучал глухо, будто доносился откуда-то издалека. Голова продолжала кружиться, вращая мир вокруг Ашера, как вокруг оси.

– Ты не смотришь, – тонкие руки, сжимавшие голову, отпустили и легли на плечи мужчине.

– Вы прекрасно танцуете, – оправдывался он, все еще не способный расслышать сам себя от шума крови в ушах.

– И поэтому ты плачешь? – удивилась девушка и сочувственно положила ладонь ему на щеку, размазывая большим пальцем дорожку горячих слез, за которыми он не успел уследить.

– И поэтому тоже, – горько хмыкнул он в тонкую ткань шарфа, прильнув к раскрытой женской ладони на его щеке. Даже через овечью шкуру она казалась мягкой и горячей, как и слезы, которые стирала с покрытой испариной кожи.

В душной комнате слезы на щеках быстро успели высохнуть и впитаться в шарф. Черри молчала слишком долго, не двигаясь и не уходя. Ждала от клиента просьбы продолжить или уйти, но не шевелилась. «Уйди. Просто уйди», – молился он, ведь насколько бы тогда все было бы проще. Глубоко вздохнув, Ашер открыл глаза и тут же все проклял. Он надеялся увидеть вопросительный взгляд стриптизерши и беспокойство от странного поведения клиента, но вместо этого наткнулся на изучающий и пристальный взгляд Джулии Форман. Пальцы девушки медленно сползли на ткань шарфа и потянули ее вниз.

– Не надо, – грубо остановил ее Эванс, прорычав сквозь зубы и предостерегая.

Рука Черри замерла, почти стянув с него материю. Жертва, нутром почуяв опасность, готова была закричать: «Волки! Волки!», но молчала, затаившись перед решающим прыжком к свободе.

– Все было замечательно, спасибо, – схватился он за талию танцовщицы, убирая ее с колен. Игра зашла слишком далеко, ему пора было убираться отсюда, отделавшись от девушки скомканной благодарностью и еще одной купюрой под бретелью, которую Форман просто проигнорировала, в отличие от его глаз.

– У тебя красивый голос, – сладко, но уже без прежней фальши заметила она. Притихшая девушка медленно выпустила ткань из длинных пальцев, погладив скулу мужчины костяшками.

– Благодарю, мне пора, – резко оборвал он разговор.

От осторожного прикосновения к коже лица Ашер облегченно выдохнул и опрометчиво расслабился. Она будто этого и ждала. Цепкие пальчики вцепились в шарф, стаскивая его вниз. Эванс быстро понял свою оплошность и перехватил ее запястье, крепко фиксируя руку девушки, и, когда он уже думал, что кризис миновал, на лице Черри заиграла победная усмешка. Колено девушки снова прижалось к его паху, расслабляя тело окончательно и лишая возможности трезво мыслить. Чуть выше, чуть сильнее, и мозг отдает команду отступить и сдаться.

– Джу… – остаток ее имени утонул в гортанном стоне и шорохе материи, стаскиваемой с его лица вместе с овечьей шкурой. Эванс вцепился в нее, как волк в добычу, оставляя четкие следы ладоней на талии, но не смог остановить Черри. – Ах, – обессилено выдохнул он, опуская голову, и, тяжело дыша, поднял на нее расфокусированный взгляд свинцовых глаз.

– Шер? – ошарашено переспросила она, с надеждой, но так и не верив до последнего, кто же на самом деле перед ней.

Он не знал, что ей ответить. Язык прилип к небу. Слова вылетели из головы. Придя сюда как охотник, он сам стал добычей, проявив слабость к жертве, и теперь не сбежать уже ему.

– Зачем? – с болью в голосе спросил он, отпуская ее талию и взяв за руку, так и не понимая, почему она сняла с него овечью шкуру. Насколько все было бы проще, останься он до последнего неузнанным. – Зачем, Джул, – прижал он ее руку к щеке теперь уже без какой-либо преграды. Теплую, нежную, родную. Хотелось бы заплакать, но ведь мужчины не плачут, верно, Ашер?

Форман, совсем недавно двигавшаяся будто заводная, замерла подобно статуе. Осторожно и с недоверием ее ладонь коснулась его лица, проверяя на ощупь настоящий ли он, не подделка ли, не фальшь, не галлюцинация. Он взял ее за запястье, не крепко, как мгновением назад, а аккуратно и бережно и поцеловал тыльную сторону ее ладони.

– Это и, правда, ты? – голос девушки дрожал, а из глаз начинали капать слезы, падая ему на лицо.

Долгожданный дождь в пустыне, от которого все оживает, как оживает его душа рядом с ней. Одна из соленых капель угодила ровно на его губы, и он инстинктивно облизал их, вырвав у Форман прерывистый вздох.

– Чтоб тебя, Эванс, – взмах тонкого хлыста в ее голосе рассек воздух и приземлился прямо на его разгоряченную от ее близости кожу, рассекая до мяса, до костей, до самого основания его души, где посреди бескрайних песков пустыни все расцветало.

Она не дала сказать ему ни слова, целуя в точности так, как он помнил. И никакой бы даже самой непоколебимой выдержки не хватило бы. Десять лет и ни минутой дольше. Схватив со спинки дивана пальто, Ашер накинул его на девушку и, нехотя отрываясь от ее губ, закинул ее к себе на плечо.