Гамбит некроманта

— Все сверхи с точки зрения людей — чудовища. Без исключения. Даже рыцари, несмотря на их цель. А выплеск… на всех сказывается по-разному, — откинувшись на высокую спинку и закинув на подлокотник ноги, произнес Некр. — Кто-то утрачивает разум и звериную форму, превращается в тварь, постоянно меняющую облик и потому крайне нуждающуюся в энергии и биологическом материале. Следовательно, такие измененные… прорвавшиеся, как их еще называют, крайне агрессивны и жрут все, до чего способны дотянуться.

— Они по всей Москве бродили ночью?

— Не массово, — сказал Некр и потер глаза. — Троих обезвредили на Патриарших. Одного — в Сокольниках. Еще двоих — в районе Краснопресненской набережной. Пришлось гоняться за акулой-крокодилом-зубастой черепахой-скатом по всей Москва-реке. На катерах. Захватывающее, признаться, действо. Азарт. Тебе понравилось бы.

— Вряд ли, — ответил Женька, поежившись.

— Понравилось бы, не спорь, — хмыкнул Некр. — У водяного, который, к слову, остался в трезвом уме и здравой памяти, нервный тик и заикание, от которого он вряд ли избавится в течение ближайших лет тридцати. Местная мелкая живность, выеденная на семьдесят пять процентов, восстановится не скоро, логово русалок под памятником Петру Первому разорено полностью.

— А люди?..

— В газетах, если тебя это волнует, не станут писать о монстро-апокалипсисе. Даже в самых желтых.

— Ты ведь понимаешь: я не о том.

Некр поморщился.

— Нет. Не понимаю. У меня иначе, чем у тебя устроены мозги. Я не знаю и знать ничего не хочу о гуманизме. Для меня устранение значительной части бомжей столицы, а также бродячих животных — однозначное благо. По поводу прочих… Орден сработал быстро, активировал мощные артефакты и у большинства твоих соплеменников не то, что мысли выйти из дома не возникло, а даже посмотреть на улицу. Монстры же в дома не врывались.

— Однако нагиню ты отпускать не стал, — заметил Женька.

— Верно. Но дело здесь в ней, а не в съеденных людях. Сверхи, думающие подобным образом, звереют, если их выходки оставлять безнаказанными. Сегодня бомжи, завтра — какой-нибудь припозднившийся студент-вечерник. А потом она примется убивать посреди бела дня, не боясь оказаться увиденной. Я не желаю дожить до войны людей со сверхами, Жека.

Наверное, будь на месте Женьки человек нормальный, он почувствовал бы возмущение. Но к числу нормальных он себя давно не относил, потому примирился с ответом и продолжать данную тему не горел желанием. Во всяком случае, жалеть невесть кого склонен не был, да и делали подобное, наверняка, лишь политиканы и экзальтированные индивидуумы, примеривающие на себя ангельские крылышки. И те, и другие распинались о благотворительности и своих добрых делах на публике, снимая сливки с хайпов и перепостов.

«Фу, такими быть», — говорила Василиса, хорошая знакомая Дениса и Злата, ведьма по сути, с которой Женька познакомился на прошлой неделе. И не соглашаться с ней было трудно.

— Измененных не вернуть, — продолжил Некр, не дождавшись ни новых вопросов, ни осуждения. — Пока не уничтожишь, не успокоятся.

— А мифы?..

— На мифов безумие не действует вообще: их природа отлична от звериной, к тому же у большинства имеется человек-компаньон. Даже, если тот не будет поблизости во время выплеска, удержит все равно.

— Фух… Спасибо, — от всей души поблагодарил Женька.

Вовсе не потому, что грифон, и в обычном своем виде способный натворить дел, преобразовавшись в изменчивую тварь, стал бы практически неуязвим. Женьке не хотелось терять тех, кто пусть и случайно спас ему жизнь. Комплекс Экзюпери наоборот. Некр чувствовал свою ответственность за тех, кого спасал, а Женька тревожился о тех, кто выручал его.

— На здоровье.

— А… Дерк, Роман? Те, кого я видел?..

— Видел ты, полагаю, многих, учитывая вид деятельности, — съязвил Некр, но все же сказал: — Наши все в Яви. Выплеск не был сильным.

В дверь постучали и вошли, не дождавшись ответа, а может, Некр донес разрешение неким иным — неслышным — способом. Эд, принесший внушительную кипу бумаг, кинул на Женьку обеспокоенный взгляд, но, видно, остался удовлетворен увиденным, подкрутил ус и отчитался:

— Это все. Артефакты собраны в хранилище. Опасные придержим. Безделицы, вернем хозяевам или наследникам, если обратятся.

— Да, еще и поэтому Гильдия является самой богатой, — с усмешкой сказал Некр, окатив Женьку чуть светящимся золотым с зеленью взглядом. В сочетании с красными от полопавшихся сосудов белками глаз — зрелище еще то.

— Вот уж о чем я не думал точно! — воскликнул он, удивившись. Обычно некромант чуть ли не мысли читал.

Некр пожал плечами.

— Спасибо, Эд. Отдыхай, — сказал он. — Пусть Щукр займется приведением помещений в должный вид. Я вызову червей ему в помощь.

— Не нужно, — с нехарактерной для себя поспешностью, проговорил Эд. — Дари уже сделала.

— Иди.

Эд кивнул на прощание и сотворил рукой знак, который Женька не запомнил и не повторил бы при всем желании. У него попросту не согнулся бы так большой палец. Если его, конечно, специально не вывернуть, но тогда он рисковал бы заполучить по меньшей степени вывих.