Гамбит пиковой дамы

– Я начал думать в том же направлении, что и ты, практически сразу. Единственной, у кого имелся мотив для убийства, была Тамара. Если бы в этот же вечер Инга не поспешила расправиться с любовником, ничего сверхъестественного и не произошло бы. Андрей включил бы голову и вычислил супругу. Может, и о любовнике узнал бы.

– Зачем тогда ты обвинял меня?

Змей посмотрел на меня, как на дурочку, и сказал со странной, не свойственной его личности нежностью:

– А как мне было еще удержать тебя?

Я предпочла не развивать эту тему. Дым от его сигареты медленно клубился по салону и втягивался в урчащее чрево кондиционера, не позволяя заполнить маленький враждебный мир кожаного салона. Я думала, что Змей очень умен и долго водить его за нос не удастся. Что бы я себе ни придумала, он не поверил, что я не знаю, где деньги. И даже если он действительно влюблен, пять миллионов долларов перевесят любое стихийно вспыхнувшее чувство.

Но у меня остался еще один вопрос, не задать который я не могла. Перед глазами услужливо всплыло воспоминание: удушливо жаркий августовский вечер, труп на полу со шпагой в горле, напряженные Захаров и Змей и мужчина, прикрывающий мое спешное бегство. Его судьба так и осталась неизвестной, и лишь Змей мог дать ответ на мучивший меня вот уже два года вопрос. Увидев, что я повернулась к нему, он улыбнулся.

– А Сергей? Что стало…

Уголок его рта дернулся вниз, но он не успел ответить. Джип обогнал черный «Мерседес», прижимая нас к обочине. Змей нажал на тормоза с такой силой, что я тюкнулась носом в приборную доску, а Бакс свалился с сиденья и залаял.

– Не делай глупостей, – негромким, каким-то мертвым голосом произнес Змей.

Я подняла голову, вытерла капающую из разбитого носа кровь и посмотрела вперед. Сердце совершило бешеный скачок вверх.

На дороге, вооруженный помповым ружьем, стоял Леха, и его угрюмое лицо не предвещало ничего хорошего.

Я сразу поняла, что дело кончится плохо. Рука Змея скользнула под короткую меховую куртку. Меня еще накануне нисколько не удивил его недвусмысленный приказ не входить в здание аэропорта, а ждать Кристофа снаружи. Змей не расставался с пистолетом, даже когда ложился спать. Это выглядело глупо, по-киношному, я даже вспомнила глупую комедию про полицейских. Был там такой маньяк-полицейский, который везде ходил с кучей пистолетов, да и жена была ему под стать. Засыпая со Змеем в одной постели, я нутром чувствовала: его пистолет где-то рядом, под подушкой или под матрацем, но всегда в опасной близости.

Леха медленно шел к нам. Ствол его ружья был направлен в лобовое стекло джипа. Мимо проносились машины, водители которых, завидев вооруженного человека, увеличивали скорость.

– Не дергайся, – медленно сказал Змей. – Не будет он стрелять. Побоится тебя задеть.

Леха приближался медленно, шагая, словно робот. И хотя от его «Мерседеса» до нашей машины было всего несколько метров, я успела взмокнуть.

Он подошел почти вплотную и резко сказал:

– Подними руки.

Змей повиновался. С его лица не сходила презрительная усмешка. Леха мельком заглянул в салон, увидел меня и кивнул, а потом приказал:

– Выходи.

Змей медленно опустил руку, но Леха тут же дернул стволом.

– Не ты. Она.

Я потянула на себя дверцу, чувствуя странную слабость в коленях. Бакс с интересом наблюдал, как я выхожу из машины, и тут неожиданно залаял. Леха инстинктивно отпрянул от дверей.

Никогда бы не поверила, что мир братьев Вачовски так осязаем. То, что они воплотили на экране, я увидела наяву.

Змей выпрыгнул из машины со странной медлительностью, словно завязнув в густом киселе. Машины, летящие по шоссе, ползли неуклюжими черепахами, а снег, кружившийся в воздухе, застыл белыми точками. Звуки доносились до меня, как из-под толстого слоя ваты, искаженные, замедлившиеся до полной неузнаваемости. Рука Змея выбросилась вперед, а лицо исказилось в хищном оскале.

Вспышка, сопровождаемая грозовым раскатом.

Мир треснул и осыпался битым стеклом.

Леха странно взмахнул руками, и в этот момент время вернулось, разогнавшись до привычной скорости курьерского поезда. В нос ударила пороховая гарь. Ружье стукнулось о землю с металлическим лязгом. Леха медленно оседал на землю, а в глазах, устремленных на меня, были непонимание и обида, сменившиеся болью. Я дернула ручку, открывая дверь. Бакс неуклюже вывалился на землю. Я побежала к Лехе, лежащему на снегу лицом вниз, и с трудом потянула неподатливое тело на себя.

Лицо Лехи скривилось от боли. На прокушенной губе выступила кровь. Я опустила глаза, увидев дыру в куртке, из которой лез окровавленный пух. Бакс скулил за спиной, не понимая, что делать.

– Ну вот, – спокойно сказал Змей. – И куда полез, идиотина?

Я подняла голову. Бакс настороженно взглянул на меня. Вскинув руку, я резко воскликнула, надеясь, что пес еще не забыл дрессировки:

– Attack!