Гамбургский оракул

— Если кто-нибудь и открывал ящик, то это произошло, пока тут толпился народ, — пробормотал Миттер, невольно потирая рукой грудь. Мысль, что случилось бы, будь вместо холостого патрона настоящий, наполняла его суеверным ужасом.

— Ловиза Кнооп не заходила сюда вторично? — допытывался Дейли. Пока они с Мэнкупом знакомились с достопримечательностями Санкт-Паули, действия пассажиров второй машины оставались, в сущности говоря, бесконтрольными. По словам Ловизы, подкрепленным молчаливым согласием Баллина и Магды, они, объехав Зоологический сад, сразу же направились в ресторан.

— Нет! А на кой черт ей понадобился настоящий «Вальтер»? — Миттер все еще не успокоился. — Уж не застрелила ли она кого-нибудь?

— Сегодня ночью убили Магнуса Мэнкупа. — Дейли подсознательно связал вопрос с собственными мыслями. — Помните, он заходил к Ловизе после спектакля? С ним были трое друзей — женщина и двое мужчин.

— Убили? — Актер испуганно присел на раскладушку. — Неужели она?.. Ну конечно, я их всех знаю, — ответил он с опозданием на вопрос. — Вы ведь, кажется, тоже были в компании Мэнкупа? — Он наконец узнал Дейли.

— Может быть, кто-то из них приходил попозже? — спросил Енсен.

— Никто. Как только все ушли, я сразу лег спать. Всю последнюю неделю мы репетировали допоздна, и если бы не вы, я бы наконец выспался… И затем… — Он немного подумал и покачал головой. — Если она сама не взяла пистолет, то это мог сделать любой, пока здесь было вавилонское столпотворение.

— Ну что? — Обменявшись взглядом с Дейли, Енсен пожал актеру руку. Если надо будет, вызовем вас свидетелем, господин Миттер! А пока остается лишь извиниться за то, что разбудили, и пожелать спокойных сновидений.

— Спокойных? Едва ли. — Миттер поежился. — Знаете, у Шиллера есть такая баллада. Всадник скачет в темноте по еле затянутому льдом Боденскому озеру, добирается до берега и тут узнает, какая опасность ему грозила…

— «И мертвым упал он внезапно с коня», — прочитал на память Енсен.

— Вот-вот. Цитируете правильно, а декламируете отвратительно. — Актер поморщился. — Как подумаю о пистолете! Мой собственный труп — вот что мне будет сниться…

Они вышли на безлюдную улицу. Миттер, спасаясь от ночного холода, плотнее закутался в халат. Он стоял в черном проеме дверей, словно не решался остаться в одиночестве.

— Если вы один из друзей Мэнкупа, — обратился он к Дейли, — то должны знать…

— Что? — отозвался тот.

Тихо урчал мотор полицейской машины, за стеклом виднелся полуосвещенный приборным щитом темный силуэт.

— Писатель Дитер Баллин действительно принадлежит к тем, знаменитым?

— Принадлежит, — односложно ответил Енсен.

— Я как-то поинтересовался у Теодора Баллина — он завсегдатай нашего театра, — так он почему-то заявил, что даже не слыхал о таком.

— А почему вы вдруг заговорили о Баллине? — Дейли уже открыл дверцу машины.

— Да просто так. Случайно вспомнил его. Когда вы все ушли, он еще раз вернулся.

— Баллин подходил в выдвижному ящику?

— Не заметил. Тут было еще полно журналистов, к тому же я еле держался на ногах — так хотелось спать!

Рихтеру было поручено искать неоконченную статью. Занятие это доставило ему куда меньшее удовольствие, чем разглядывание журнальных красоток, и все же, под пристальным взглядом Муна, он не пропустил ни одной бумажки. Статей было много — отпечатанных на машинке, в гранках, даже несколько рукописных, — но все они были закончены, о чем свидетельствовала четкая, чем-то напоминавшая оттиск сургучного перстня, подпись: «Магнус Мэнкуп». Необследованной осталась лишь шкатулка из светлого дерева, задвинутая в глубь секретера. И тут Рихтер сразу же наткнулся на две чрезвычайные находки. Молча он положил бумаги перед Муном.

Мун без труда понял, что одна из них — выданное Мэнкупу официальное разрешение на ношение огнестрельного оружия. Слова «система «Вальтер»» не нуждались в переводе. Номер 12572, тот же, что на орудии убийства. Понять остальные три документа оказалось труднее. Это были бланки какого-то информационного агентства. Заметив на одном из них имя Магды Штрелиц, Мун сунул остальные в карман и пошел за Баллином. С таким же успехом можно было использовать в качестве переводчика Ловизу, к которой Мун испытывал куда больше симпатий, но не будь других причин, одного номера пистолета было достаточно, чтобы отказаться от ее услуг.

Баллин спокойно взял бумагу, но, заглянув в нее, как-то странно посмотрел на Муна.

— Неужели вы за такой короткий срок успели навести справки? — спросил он с тревожным недоверием.

— Мы нашли это среди бумаг Мэнкупа, — объяснил Мун.

— И больше ничего? — Баллин перевел взгляд с Муна на потягивавшего пиво Рихтера.

— Нет, — соврал Мун. — Переведите, пожалуйста! Если вам это неприятно, могу обождать Енсена, — добавил он, заметив секундное колебание Баллина.

— Ничуть, — спокойно ответил тот. — Боюсь, что этот документ повредит Магде, но, как друг Мэнкупа, считаю своей обязанностью сделать все, что способствует расследованию.