Гамбургский счёт. Сборник рассказов

Родившаяся в России мама Вити о Греции знала лишь по воспоминаниям родителей, книгам Гомера и греческому эпосу. Витя не знал о Греции даже этого, поскольку любовь к знаниям потомку эллинов привита не была.

В северной стране, ставшей Вите родиной, постоянно происходили великие события в виде народных революций, гражданских и освободительных войн. Витино становление пришлось на очередную российскую революцию, называвшуюся «Перестройкой», которая, как и все революции сопровождалась обнищанием народных масс и очередным великим драпом русских в более стабильные страны. Но русские драпали из любимой родины в таком количестве, что их перестали принимать. В какой-то момент выехать из страны победившего социализма стало невозможно, если у тебя не было корней в другой стране, и тут мозговитый Витя смекнул, что можно очень выгодно использовать нероссийское происхождение далеких предков по материнской линии.

И вот, в самое обычное утро в двери греческого посольства в Москве вошел молодой человек, около тридцати лет, высокого роста, с носом весьма характерного размера. Витя подошел к стойке, за которой сидел опрятно одетый мужчина с таким же характерным носом, как и у Вити. На стойке стояла табличка, на которой было написано, что обладателя гордого профиля зовут то ли Попандополус, то ли Пенелополус, то ли еще как-то. Витя не стал утруждать себя вычитыванием непривычной фамилии, а прямо спросил, дескать, «Гдей-то, тут у вас, товарищ Панатинаикос, можно по быстрому оформиться незаконно вывезенному потомку аргонавтов, дабы вернуться на обожаемую родину предков. А-то, у мене, чтой-то, вся душа истомилася в стране Советов». Представитель родины Олимпийских игр очень вежливо посоветовал Вите обратить внимание на группу из нескольких человек, находившихся в другом конце зала и примкнуть к ним, так как это тоже люди истомившиеся душой по далекой родине. Витя бросил недружелюбный взгляд в указанную сторону и увидел длинную очередь, конец которой терялся где-то в уютных московских двориках. Так что, дорогой землячок, вежливо поправили Витю в очереди, ступайте на второе транспортное кольцо, спрашивайте: «Кто последний?» и занимайте очередь. Может через недельку дойдете до посольства. Витя взмолился памятью репрессированных предков, взывал к совести соотечественников, но тщетно. Соотечественники были непреклонны и пообещали Вите набить морду, если он не перестанет канючить.

Но Витя не был бы Витей, если бы не придумал свой, надо сказать, подкупающий оригинальностью, способ возвращения из бывшего логова коммунистов в свободную Грецию. На Войковском рынке, войдя в доверие к двум мужчинам, приехавшим в столицу из Азербайджана торговать апельсинами, он предложил им выгодно разместить капитал. Продемонстрировав южанам первый увиденный им на базаре грузовик, до верху груженный картошкой, Витя сообщил, что только что приехал с этим грузом в Москву, но вынужден быстрее вернуться обратно и поэтому продает весь груз по бросовой цене. Грузовик Витя пообещал оставить в презент оптовым покупателям. При этом, Витя взял у ничего не подозревающей продавщицы, сидевшей в кузове, пару картошин и сунул их под нос бизнесменам, со словами: «Товар высший сорт, берите, не прогадаете». Жители солнечного Азербайджана повертели картошину, понюхали ее, о чем-то переговорили между собой на своем языке и ударили по рукам. Сделку оформляли в ближайшем кафе, где Витя, поинтересовавшись знание русской письменности у коллег и, к своему удовольствию получив отрицательный ответ, сунул им бумаги выданные в греческом посольстве для заполнения на визу, сказав, что это товаротранспортные накладные. В ответ он получил увесистую пачку денег, всплакнул о товаре, который отрывал от сердца, пожал руки партнерам и испарился.

Что далее происходило с азербайджанцами, грузовиком и вологодской картошкой, история умалчивает. А Витя, через час с небольшим, открыл двери туристической фирмы на другом конце Москвы и потребовал для себя горящую путевку в Грецию. Но этот маршрут еще не был разработан туристической компанией и ему предложили на выбор три страны, расположенные в непосредственной близости от вожделенной родины Через пару дней наш эллин лежал на верхней койке мягкого вагона, увозившего его к берегам Эгейского моря. Витя живописал картины райской жизни в стране Гомера и Одиссея и время от времени поглядывал в русско-греческий разговорник. Родной язык давался с трудом, но все-таки слова «здравствуйте» и «пожалуйста» за время двухдневной поездки Витя выучил. Когда поезд мягко остановился у перрона румынской столицы, из вагона вышел сияющий от счастья человек с рюкзаком за плечами. Содержимое рюкзака составляли сухари, рыбные консервы, сахар, соль и спички. Витя остановился возле вагона, достал из кармана карту Европы, компас и, определив сторону, где должна находиться Греция, двинулся широким уверенным шагом.