Гамбургский счёт. Сборник рассказов

В этот же день, с видом человека, которому нечего терять (что было истинной правдой), Витя нагло открывал двери офиса своего знаменитого земляка. Наш герой доверительно поведал о всех бедах и невзгодах, выпавших на долю мурманских греков, занесенных на далекий север нелегкой судьбой пилигримов. Витя живописал картины авитаминоза, которым страдали дети виноградников и оливковых садов Греции. Закончил он свою речь просьбой выслать как можно больше апельсинов, бананов и других даров Греции, естественно «под реализацию».

– Высылайте апельсины вагонами, – убеждал Витя, – реализуем любое количество. Наладим взаимовыгодный бизнес.

Но любитель хрустящих бумажек на дух не переносил выражение «под реализацию», а еще он вежливо сообщил Вите, что проблемы греков, замерзающих без витаминов за полярным кругом, интересуют его так же, как климат на далекой красной планете Марс. В завершение Витя, к своему удивлению, узнал, что Сережу Мавроди, греки, такие как Витя, навещают каждый день и, что ему уже от этой рвани житья нету. Потом упирающегося Витю волокли по длинным офисным коридорам охранники, потом они пнули его под зад, потом кинули ему вслед портфель и закрыли входную дверь.

Витя стоял один, посреди спешащей московской толпы, никем не замечаемый, всеми толкаемый. Он стоял посреди людского потока, посреди реки жизни. У него не было ни копейки, он сутки ничего не ел, он плохо спал все дни путешествия до Москвы, ему не давали спать великие планы строительства лучшего мира. И вот – планы разбиты, денег нет и из всего имущества только портфель, устав и печать никому не нужного в Москве общества «Эллада».

Возвращение в Мурманск было тяжелее гонки на выживание. Витя вскочил в отходивший фирменный поезд «Арктика», в котором, прячась от проводников по тамбурам, туалетам и чужим купе добрался до Петрозаводска. Там его ссадили сотрудники привокзальной милиции, составили протокол за безбилетный проезд и отобрали увесистый устав общества «Эллада». С которым, потом целый месяц все отделение ходило в туалет. Самого Витю побили для проформы «вспоминатором» и выкинули на карельский мороз. Остаток пути Витя проделал на попутках.

Но все-таки не зря утверждает людская молва, что птица счастья пролетает над каждым, хотя бы и один только раз. Не пропустила она и нашего героя. Однажды, неизвестно почему, в Витю поверили некие предприниматели, работавшие на рынке рыбной продукции. Вите дали под реализацию целый рефрижератор мороженной трески. Надо сказать, что в тот период Витя был отчаянно влюблен в девушку по имени Лена, которая сразила Витю своей красотой и пышными формами. Витя потерял голову. Он увлек девушку в свой бизнес и она немало помогала ему при подготовке документов. Они торговали рыбой на лево и на право, заключали контракты, сбывали товар легально и нелегально, подписывали договора, заполняли накладные, счета и фактуры. Наконец, когда последний килограмм был продан, а деньги пересчитаны и уложены в ровные пачки перетянутые резинками, Витя и его Лаура приехали к ней домой, где предались утехам любви и мечтам о счастливой и безбедной жизни на берегах синего океана, где-то в экваториальной стране. В блаженном состоянии и полной уверенности, что жизнь наконец-то удалась. Витя уехал домой, оставив деньги на хранение у своей Птолемеи. На следующее утро Витя заехал домой к возлюбленной, чтобы забрать выручку и отдать кредиторам причитающуюся им часть. Дверь открыла Афродитина мама, не одобрявшая выбора своей дочери и строгим голосом сообщила, что дочь улетела в Питер утренним рейсом. Ее адрес она не знает, телефон тоже, а знает лишь, что из всех вещей, дочура взяла с собой только одну сумку.

– Такую, квадратную, синего цвета, – с замиранием спросил Витя (в эту сумку они вчера уложили всю выручку от продажи рыбы).

– Её самую, – отрезала мама и хлопнула дверью, давая понять, что разговор окончен.

Позже, в своей квартире, штопая единственные брюки, под назойливые стуки кредиторов в дверь (отдай деньги, сука!). Витя думал: «О, женщины, имя вам – Коварство!».

Паша Шамров

Шли вторые сутки, как наш траулер стоял под арестом в порту норвежского городка Хаммерфест. Собственно арестом это назвать было нельзя. Мы беспрепятственно выходили на берег и слонялись по городку осматривая яркие витрины магазинов, кафе и бензозаправок. К нам на судно также свободно приходили норвежцы и с интересом смотрели на нашу доисторическую рыболовную технику. На фоне глянцевой Норвегии мы смотрелись, как ржавое ископаемое. В ожидании своей судьбы, которая была в руках колхозного председателя и норвежских властей, наша команда с 9 утра и до 4 часов трудилась выполняя ремонтные работы на корабле, а остальное время проводя, как заблагорассудится.