Гамбургский счёт. Сборник рассказов

Председатель колхоза и норвежцы особо не спешили, потому как одному не хотелось платить лишнего, а другим – продешевить. Вся наша провинность заключалась в том, что капитан, устав от плохой рыбалки решил залезть в зону к норвегам, потому как у них почему то море кишмя кишело треской, в то время, как в наших водах треска появлялась только по великому случаю. Объяснить этот феномен невозможно. Я сомневаюсь, чтобы у трески были навигационные приборы и морские карты Санкт-Петербурского картографического общества, на которых точно обозначено где норвежская, а где российская зона. Но как бы там ни было, эта склизкая тварь, с мозгами не больше ореха точно определяет, где норвежские воды, а где наши и выбирает зараза Норвегию, а не нашу передовую супердержаву.

Как бы там ни было, поход нашего капитана по норвежским рыбным закромам не остался незамеченным для космических спутников этой НАТОвской страны и через час с небольшим наше ржавое корыто тащил «за ноздрю» в Хаммерфест новенький буксир военно-морского флота королевства Норвегия. Оставив судно у стенки, наш «боевой» капитан в сопровождении двух норвежских офицеров уехал в местный магистрат, а мы остались предоставленными сами себе.

Повар 1 класса Паша Шамров 48 лет от роду, был новичком в нашей команде. Вообще-то он числился в кадрах плавсостава объединения «Мурмансельдь», но там его не устраивали длинные, по полгода, рейсы. В нашем колхозе самые длинные рейсы были по месяцу, что очень Паше нравилось, потому как он хоть и был моряком, но душа его лежала на берегу и не хотела надолго расставаться с домашним очагом. По национальности Паша был не пойми кем, хоть в паспорте стояло – узбек и родился он в Узбекистане, но, однако, отец у Шамрова был таджик, мать русская, корни у матери, по дедушкиной линии были киргизские, а по бабушкиной – русские. Из такого вот коленкора и получился Паша Шамров. Он был смугл лицом, невысок ростом, очень честолюбив. Имел весёлый нрав, любил играть в шахматы, но играл плохо, курил анашу, любил деньги, но никогда они у него не задерживались. После службы в армии у Паши осталась специальность – повар и большое желание путешествий. За пять послеармейских лет Паша исколесил всю страну от Калининграда до Владивостока. Узнав от одного попутчика в своих многочисленных поездках по стране, про большие заработки на рыбном флоте в Мурманске, Паша приехал на Кольский полуостров. Оказалось, что ходить в море – труд вовсе не из лёгких, поэтому Паша числился в Мурманрыбпроме, но длинных рейсов всячески избегал и пробивался на случайных заработках. Одно время он ездил в Узбекистан за анашой, которую продавал среди азербайджанцев на рынке, но после двух лет таких командировок, его арестовали с поличным и дали три года условно, после чего на загранрейсах был поставлен жирный крест. Такой вот человек и утроился в наш колхоз на СРТМК «Удачный».

Приход в Хаммерфест стал для Паши единственной возможностью выбраться за границу. Узнав, что судно движется в Норвегию, Шамров сбегал ко второму штурману и скупил в судовой лавке все сигареты какие были включая самые дорогие, которые традиционно никто не покупал из-за высокой цены.

Каждое утро после завтрака повар собирался на коммерческий промысел. Он укладывали в рюкзак сигаретные блоки «Бонд», натёртый полировочной пастой до блеска фотоаппарат Зоркий, две буханки свежего хлеба, ленту скотч и несколько пар рабочих перчаток. После чего Шамров выходил в город и не спеша прохаживаясь по улочкам Хаммерфеста предлагал всем встречным-поперечным содержимое своего рюкзака. Так, гуляя, Паша набрёл на автомобильную свалку представляющую для неискушённого советского автолюбителя настоящий клад. Паша стоял на кузове старого шевроле, смотрел на груды автомобильных кузовов и понимал, что его час пробил. Он быстро сбегал на пароход оставил рюкзак и прихватив набор гаечных ключей скрылся в направлении автомобильного Клондайка. Он вернулся на пароход только к вечеру с трудом таща за собой огромную связку автомобильных покрышек, которые снял со старых автомобилей. Паша завалил колёсами свою каюту, несколько штук кинул в трюм. Налил стакан самогона боцману после чего тот разрешил ему использовать в качестве шинного склада хранилище боцманского инвентаря. Из провизионки Паша вытащил муки с крупой, сложил их в коридоре, а вместо них кинул шины.

Проходя как-то мимо телефонной будки, он увидел свободно лежащий телефонный справочник. В справочнике были номера телефонов пяти северных провинций Норвегии. После этого справочники исчезли из всех телефонных будок. Позже, в Мурманске, он продал их по сто долларов коммерческим фирмам желающим выйти с экспортом на норвежский рынок.

На четвёртые сутки содержимое Пашиного рюкзака было распродано, колеса перегружены на судно, запчастями с автосвалки забита вся провизионка, а телефонные справочники уложены в рундук. Но что-то подсказывало Паше, что не все ещё Хаммерфестские возможности исчерпаны и на пятый день Шамров отправился исследовать дальние окрестности норвежского городка.