Game Over. Волейбол продолжается

А вот с питанием поначалу полнейшая катастрофа. Первые два-три дня мы откровенно мучились, но потом совершенно неожиданно для себя открыли китайскую кухню. Именно в этот отдел олимпийской столовой почему-то завозили самые свежие продукты. И рыба красная, и какие-то диетические пельмени на пару, и еще много всего вкусного и полезного. Притом что до этого блюда азиатской кухни мы вообще никогда не ели, даже когда играли, например, в Японии. Как-то не хотелось экспериментировать.

Времени посмотреть Пекин у нас, естественно, не было. Обычная история на Олимпиадах. Собственно, у всех «игровиков» примерно одинаковый режим – тренировки, матчи, отдых. Это представители индивидуальных видов спорта могут приехать, выступить на своих соревнованиях, а потом еще у них есть свободное время для изучения столицы Игр. У нас же даже выходных не было. Единственное развлечение – та самая «мафия»… Ну и телевизор, звонки родным по скайпу.

…С точки зрения собственно игры это было худшее выступление сборной России за все время, что я являлась ее частью. Незадолго до Олимпиады мы играли турнир и уже в тот момент говорили Капраре, что плохо себя чувствуем. Именно в плане «физики» сил вообще почему-то не было. Непонятно: то ли недотренировались, то ли перетренировались. Мы не знали, что с нами, но четко понимали: что-то идет совершенно не так, как нужно.

На собраниях открыто говорили об этом тренерам: «Мы себя плохо чувствуем, у нас ни резкости, ни скорости»… А нам в ответ показывали всевозможные графики и таблицы, статистику – мол, все нормально, все по плану.

Мы отвечали: «Да, мы играем хорошо, даже побеждаем – но легкости нет никакой, это «хорошо» достигается через «не могу», огромным трудом. И на Олимпиаде этого точно не хватит»

Нас все равно пытались успокоить: ничего страшного, через две недели в Пекине вы будете в отличной форме. Все сложится нормально.

Прошли две недели, и ощущения стали еще хуже. Просто ужас! Заканчивается очередной розыгрыш, и половина команды стоит, опершись о колени с открытым ртом, и хватает воздух, пытаясь отдышаться… Конечно, мы пытались что-то сделать, как-то эту ситуацию преодолеть. Но не смогли.

С первых матчей в Китае стало окончательно понятно, что нам будет катастрофически тяжело. Сначала уступили итальянкам – 1:3. Потом Бразилия обыграла нас, что называется, в одну калитку – 25:14, 25:14, 25:16. Не получалось почти ничего.

Хотя, конечно, продолжали надеяться, что все-таки на морально-волевых сможем преодолеть все трудности. Пытались и между собой обсуждать, делиться мыслями, как улучшить игру. Тоже не помогло. «Отскочить» не удалось.

Был и еще один момент, который постоянно психологически выбивал нас из колеи. Мы привыкли, что сборная России – единая команда. На всех предыдущих Олимпиадах, да и вообще на любых крупных турнирах, мы всегда ходили есть вместе с тренерским штабом.

А тут наставники от нас отделились. Даже когда шли обедать или ужинать в одно время с нами, все равно всем своим штабом они занимали отдельный столик. И сборной этого ощущения единения команды в Пекине очень не хватало. В какой-то момент нам даже попытались объяснить: мол, мы не ходим с вами есть, потому что очень много работы по статистике, ее надо обсуждать в тесном тренерском кругу. Но мы же видели: много раз Капрара и его помощники не были ничем заняты. Неприятно это было и хорошему настроению точно не способствовало.

В четвертьфинале с китаянками мы, несмотря ни на что, готовились играть на победу. Играла у них в составе одна девочка, Имэй Вонг, мы ее прозвали Птичка. Высокая, мощная. По мячу била – словно ногой. Нас эта Птичка заклевала…

* * *

Когда после поражения от хозяек турнира состоялось итоговое собрание и Капрара заявил, что уходит из сборной – никто особенно даже не отреагировал. Скорее, все обрадовались. Помню, как после этого собрания зашла в наш блок в Олимпийской деревне, и половина команды буквально прыгала на кроватях, радуясь отставке Капрары.

Думаю, ошибка итальянца в том, что в какой-то момент он слишком буквально принял к сведению совет – мол, с этими девчонками надо обращаться пожестче и построже. И попросту перегнул палку. Помню, на каких-то сборах нам даже запрещали выходить за территорию Новогорска. На вопрос: «А где тогда гулять?» – следовал ответ: «Гуляйте по периметру»…

Как в тюрьме. Естественно, это вызывало внутренний протест. Все эти камешки-кирпичики накапливались, и в итоге в Пекине-2008 привели к вполне логичному результату. Ни на одной другой Олимпиаде при мне сборная России не выглядела так плохо.

Понятно, что мы, спортсмены, привыкли ко всевозможным ограничениям. И при Карполе, естественно, этих ограничений тоже было очень много. Но все-таки должна же присутствовать хоть какая-то логика. А ее во многих распоряжениях Капрары не было, они находились за гранью разумного. При этом тот же Карполь в обычном общении, не на площадке, не был жестким…