Гаммельнская чума (авторский сборник)

Граймс снова подошел к судовому журналу и попытался перевернуть страницу. Бумага высохла, замерзла, и лист сломался пополам. Но буквы оставались четкими, надпись по–прежнему было легко разобрать. Гром, молнии и неестественно фосфоресцирующий океан…

И все?

Может быть, дело как раз в грозах… Чудовищное совпадение — мощные электрические разряды, возмущения в магнитном поле Земли и резонансной частоты самого металлического корпуса корабля…

— Может быть, на борту корабля находилось нечто такое, что сработало как катализатор? — проговорила Соня. — Помните, вы говорили о пророческих снах пассажиров? Что могло напугать людей настолько, что они отказались подниматься на борт? Может быть, они видели… то, что сейчас видим мы? Эту вечную ночь, холод, смерть? Райновский институт проводил специальные исследования — латентные телепатические способности встречаются куда чаще, чем проявленные. А предвидение и дальновидение сродни телепатии. Другие паранормальные способности менее изучены, но я уверена, там та же картина. Потом, до сих пор мы вспоминали только случаи исчезновения. А когда нечто появлялось там, где не могло появиться? Мы возвращаемся к тому, с чего начали. Что именно выбросило нас из нашей Вселенной? Аппаратура мистера Рэнфрю? Ваша антигравитационная система? Или тот безумный дух который вселился в Кэрен Шмидт?

— Кто знает, — вздохнул Граймс. — На мой взгляд, эта теория кажется притянутой за уши, но…

— За уши? — возмутилась она. — Сколько времени мы уже болтаемся в этой пустоте, и у вас хватает совести обвинять меня в изобретении бессмысленных теорий!

— Я бы не стал говорить об абсолютной пустоте, — покачал головой коммодор. — Создается впечатление, что это место обладает неким… магнетизмом. Да, именно так. Некое поле, которое втягивает в себя корабли, людей… А поле не может существовать само по себе. Нужен носитель.

— Возможно, Джон. Эти бедняги… не думаю, что “Уарата” пыталась перебраться из одной Вселенной в другую. В отличие от нас.

— Да… Мы оказались не в пример более подготовленными… Граймс замолчал: в его наушниках тихо, но настойчиво запищал зуммер. Лейтенант Суинтон вышел на связь.

Выслушав краткий отчет капитана, Суинтон сказал:

— Не хочу вас торопить, сэр, но мистер Мэйхью только что сообщил, что уже несколько минут получает какие‑то сигналы. Очень слабые — он их едва слышит, но все‑таки…

— Но все‑таки мы уже не одни, — подытожил Граймс и переключился на внутренний канал связи. Эфир немедленно загудел. Предметом дискуссии были поршни, клапаны, топки и паровые котлы. Коммодор вызвал Джонса, доктора и инженеров и приказал им возвращаться. Ждать пришлось долго: неутомимые исследователи забрались глубоко в недра корабля. В качестве сувениров каждый прихватил по куску каменного угля. На их месте Граймс взял бы что‑нибудь более полезное — пару книг из библиотеки или рояль из кают–компании взамен синтезатора… Граймс посмотрел на капитана “Уараты”.

— Это ведь не воровство, — пробормотал он, словно тот мог услышать его мысли. — Я знаю, вы бы не отказались сделать подарок товарищу по несчастью…

— Простите, сэр? — спросил Джон.

— Нет, ничего. Возвращаемся домой — и посмотрим, что там творится.

Глава 16

Едва выбравшись из шлюза, Граймс поспешил в рубку. Он даже не стал вылезать из скафандра, лишь снял шлем.

— Мэйхью поймал четкие сигналы, сэр, — вместо приветствия выпалил Суинтон, едва коммодор вошел.

— Отлично. Он может определить направление?

— Говорит, что пока не может. Но вы же знаете Мэйхью. Пока его не припрешь к стенке, он двух слов не скажет.

Коммодор поглядел на экран радара, потом на масс–индикатор. По–прежнему ничего. Возможно, новый объект еще слишком далеко? Для псиоников, как известно, расстояния не существует.

Граймс поднял микрофон интеркома, потом положил его назад.

— Зайду‑ка я к нашему “слухачу”, — сказал он. — Суинтон, если что‑нибудь произойдет — свяжитесь со мной немедленно.

Он кивнул Соне, и она последовала за ним.

Как всегда, до Мэйхью было невозможно достучаться — обычным способом. Граймс уже привык к этому, а поэтому, постучав для приличия и выждав минуту, отодвинул в сторону дверь и вошел внутрь. Мэйхью сидел в своем кресле к ним спиной, сложившись пополам и обхватив колени руками. На столе, заваленном самым разнообразным хламом, возвышался аппарат, увенчанный прозрачным цилиндром. Это и был пресловутый псиони–ческий усилитель, или “мозги в желе” — препарированный мозг живой собаки, плавающий в питательном растворе. Граймс поежился. И от этого сморщенного, пульсирующего куска биомассы зависела их связь с окружающим миром!

Обернувшись, Мэйхью устремил на вошедших рассеянный взгляд.

— А, это вы… — его глаза наконец сфокусировались на коммодоре. — Чем обязан, сэр?

— Пришел взглянуть, как у вас дела, Мэйхью. Можете говорить… гхм… оставаясь на связи?

— Конечно, сэр.

— Отлично. Что за сообщение вы приняли? Мэйхью мучительно наморщил лоб.

— Это не сообщение, сэр. Это скорее образы, чувства… очень сильные, яркие, но не адресованные кому‑то… вернее, вообще никому не адресованные.

— Гхм. А что это за образы?