Гамсун. Мечтатель и завоеватель

В поздравительном издании разные мировые знаменитости наперебой отмечали уникальные качества, присущие Гамсуну-писателю. Свое восхищение выражал испанец Хасинто Бенавенте^{79}. Джон Голсуорси желал Гамсуну, чтобы пламя его таланта пылало как можно дольше. Для того чтобы высказать все свои задушевные слова в адрес Гамсуна, Андре Жиду понадобилось две страницы, а Горькому — шесть. Герхарт Гауптман назвал Гамсуна величайшим описателем человеческой души. Александра Коллонтай, посол СССР в Норвегии, послала ему приветствие от имени своего народа и предложила стать почетным членом Государственной академии художественных наук в Москве^{80}. Том Кристенсен выразил восхищение от имени своего поколения датских писателей, назвав Гамсуна «опасным» кумиром. Опасным, потому что Гамсун обращался в своих произведениях к их подсознанию. Братья Томас и Генрих Манн сказали о нем прекрасные слова, так же как и Масарик^{81}, Людмила Питоева^{82}, Яльмар Сёдерберг^{83}, Якоб Вассерманн^{84}, Герберт Уэллс и Стефан Цвейг.

Никогда ранее ни один норвежец не удостаивался подобных хвалебных откликов из-за рубежа. Трое из вышеназванных писателей уже были нобелевскими лауреатами, двое других вскоре удостоятся этой главной литературной премии мира.

Во время чествования Гамсуна немецкие газеты почти превзошли норвежские в объеме отведенных газетных полос и градусе восхищения. В Берлине, Ганновере, Дрездене, Штутгарте, Магдебурге, Щецине, Гейдельберге, Аугсбурге, Нюрнберге, Веймаре, Гамбурге, Франкфурте, Дормунте, Фленсбурге, Кёнигсберге, Ростоке, Бреслау, Кёльне, Вюртембурге, Лейпциге, Мюнхене — повсюду соревновались редакторы в выражении своего восторга по случаю семидесятилетнего юбилея норвежского нобелевского лауреата.

В ворохе поздравлений, конечно же, тоже преобладали немецкие. В самом поздравительном сборнике было целых пять поздравлений из немецкоязычных регионов. Конечно же, его положение в Германии было уникальным.

Немцы читали его уже в течение сорока лет. Впервые он был переведен именно на немецкий язык. Вот и теперь «Голод» напечатали тиражом 50 000 экземпляров, больше, чем в Норвегии и и во всех других странах, вместе взятых. Тот же успех сопутствовал и другим его книгам. «Пан» издали в Германии тиражом 100 000 экземпляров! И популярность его только росла. Более 70 000 немцев приобрели «Бродяг».

Видимо, они нуждались в нем, в том евангелии витальности, которое он проповедовал: никогда не сдавайся, несмотря ни на что. После юбилея популярность Гамсуна и интерес к нему еще более возросли.

В ноябре был поднят занавес на спектакле «У жизни в лапах» в Берлине. Спектакль шел в постановке одного из самых выдающихся тогдашних режиссеров, Макса Рейнхардта. Интерес публики был столь велик, что пьеса шла каждый вечер всю весну 1930 года. Всего 74 вечера.

В октябре 1929 года умер Густав Штреземан, министр иностранных дел Германии, который с 1923 года внес большой вклад в усилия немецких властей в деле смягчения сокрушительных для Германии последствий действия Версальского договора. За эту свою деятельность он был удостоен Нобелевской премии мира. Свою миссию он видел в том, чтобы уменьшить напряженность между Германией и странами, с которыми она воевала, что должно было бы создать благоприятный климат для внешней торговли. Благодаря этому экономическое положение могло бы резко улучшиться как для отдельного гражданина, так и для государства в целом. Таким образом, экстремисты как от крайне левых, так и от крайне правых потерпели бы фиаско.

План Штреземана действовал. Безумная инфляция, когда один доллар стоил 4 200 000 000 000 марок, была успешно преодолена с помощью мер по санации. Зарубежные инвесторы стали проявлять интерес к немецкой промышленности, так как многие ограничения, установленные странами-победителями, были ослаблены. Благодаря активным усилиям неутомимого министра иностранных дел, удалось смягчить бремя репараций.

Таким образом, были созданы все предпосылки для стабильного развития Германии.

Но в том же месяце, когда скончался знаменитый приверженец политики примирения, произошел крах Нью-Йоркской биржи — он был столь сокрушительным, что это вызвало цепную реакцию на всех мировых биржах. Мировой экономический кризис болезненно ударил по Германии. Иностранные инвесторы отступили. Катастрофически упал уровень промышленного производства. Закрылось около десяти тысяч предприятий. В течение нескольких месяцев объем торговли с другими странами сократился вдвое. Массовая безработица и экономическая депрессия поставили немцев на грань обнищания. Немецкий народ оказался в петле, которая затягивалась все больше и больше.