Гамсун. Мистерия жизни

Сейчас я занят написанием книги о духовной жизни современной Америки. Это, собственно, расширенное и дополненное издание двух докладов, которые я прочел в Студенческом обществе в Копенгагене за две последние недели. Издательская фирма Филипсена тут же предложила мне свои услуги, и я согласился, но материал требует существенной доработки. Именно этим я сейчас и занимаюсь.

Доклады были встречены с совершенно незаслуженным восторгом. Я никогда не выступал перед более благодарной аудиторией. Я решил, что они все просто сошли с ума. Георг Брандес присутствовал на моем последнем докладе и так тепло отзывался обо мне, как я только мог об этом мечтать. Если бы я действительно заслужил хотя бы половину из его похвал, то и тогда был бы великим человеком. Но я исхожу из того, что Брандес снисходителен — снисходителен к начинающим. И поэтому осторожно отношусь к его похвалам — даже более чем осторожно. Книга скоро выйдет, и Вы ее получите. Обещаю Вам».

Работа над книгой продвигалась очень быстро — и, несмотря на то, что ее начинали набирать, когда две последние части еще не были готовы, Гамсун успел к сроку и сдал рукопись 3 марта 1889 года.

Книгу очерков «О духовной жизни современной Америки» некоторые литературоведы даже называют памфлетом, настолько резко и язвительно выступил в ней Гамсун, обличая существующие и несуществующие пороки «заморского» общества.

«Правдивость — не двусторонность и не объективность… это бескорыстная субъективность» — таков эпиграф к книге, и это объясняет позицию автора: самое главное для него — абсолютная искренность. Роль субъективного фактора в книге столь велика, что за внешней объективностью суждений отчетливо слышен иронический голос Гамсуна.

;Квинтэссенцию книги можно выразить несколькими словами: американское общество переживает глубокий культурный застой.

Такие взгляды были присущи писателю далеко не всегда. Уезжая в Америку, он буквально грезил о стране невиданных возможностей. В письме домой он утверждал, что «испытывает восторг оттого, что находится в самой прекрасной и свободной стране на свете, справедливым устройством которой не могу не восхищаться». Американскую Декларацию независимости Гамсун называет «самым благородным и выдающимся законом в истории страны». Однако после нескольких лет жизни в США взгляды писателя резко изменились.

В своей книге он раскритиковал американскую литературу тех лет за ее провинциальность, несвободу и отсутствие вкуса, за пуританскую мораль, ибо, чтобы не прослыть возмутителями общественного спокойствия, писателям приходится «изъясняться многоточиями», а художникам остается «живописать… одежды». Литературу США Гамсун называл «беспросветно унылой и бездарной». Поэзия Уитмена вызвала у него скептическую иронию. Исключение он сделал лишь для Марка Твена. Правда, Гамсун не отрицал возможности развития американской литературы, но сомневался в том, что это вообще возможно.

Америка представлялась ему сборищем людей со всего света, страной столь нелюбимого им технического прогресса, разрушающего духовность, страной грохота, машин и — черного неба.

«Однако далеко не всё в картине американской жизни, нарисованной Гамсуном, выглядит убедительно, — пишут Э. Л. Панкратова и А. В. Сергеев. — Многие суждения продиктованы его антидемократической позицией, отрицательным отношением к идеям свободы и равенства, эстетскими представлениями об утонченной духовной культуре. Борьба против рабства для Гамсуна не что иное, как борьба против аристократии. „Настолько далеки американцы от аристократизма, что даже последняя знаменитая война, которую они вели, в сущности, явилась войной против аристократии. Может, даже это не столько была война в защиту морали и за освобождение негров, сколько война за уничтожение аристократов Юга“. Он хочет вывести на чистую воду „капиталистов в северных штатах“, которым „чуждо стремление к высотам духа, к аристократизму, к духовному избранничеству“».