Ган Исландец

— Именемъ короля объявляю прощеніе тмъ мятежникамъ, которые положатъ оружіе и выдадутъ зачинщиковъ правосудію его величества!

Лишь только парламентеръ умолкъ, какъ изъ за сосдняго куста прогремлъ выстрлъ. Раненый офицеръ зашатался, сдлалъ нсколько шаговъ впередъ, поднялъ знамя и упалъ съ крикомъ: «Измна…!»

Никто не зналъ чья рука направила этотъ роковой выстрлъ…

— Измна! Предательство! — повторилъ батальонъ стрлковъ, вн себя отъ ярости.

Страшный залпъ ружей грянулъ въ горцевъ.

— Измна! — подхватили въ свою очередь горцы, освирпвшiе при вид падавшихъ отъ пуль товарищей.

Общая перестрлка завязалась въ отвтъ на неожиданный залпъ королевскихъ стрлковъ.

— Впередъ, ребята! Смерть подлымъ измнникамъ; смерть! — кричали офицеры стрлковаго баталіона.

— Бей измнниковъ! — подхватили горцы.

Противники устремились другъ на друга съ обнаженными саблями, два отряда съ оглушительнымъ стукомъ оружія и криками сошлись почти на труп злополучнаго офицера.

Ряды ихъ, врзавшись одинъ въ другой, смшались. Предводители бунтовщиковъ, королевскіе офицеры, солдаты, горцы, вс безъ разбора сталкивались, схватывались, тснили другъ друга, какъ дв стаи голодныхъ тигровъ, встртившихся въ пустын. Длинныя копья, штыки, бердыши оказались безполезными; одни лишь сабли и топоры сверкали надъ головами и многіе изъ сражавшихся, очутившись лицомъ къ лицу могли пустить въ ходъ только кинжалъ или зубы.

И стрлковъ, и горцевъ наравн охватило бшенство и негодованіе; крики измна! мщеніе! слились въ общемъ гул. Схватка достигла такого ожесточенія, что всякій предпочиталъ смерть невдомаго врага своей собственной жизни и равнодушно ступалъ по грудамъ раненыхъ и мертвыхъ, среди которыхъ умирающiй собиралъ свои послднія силы, чтобы укусить врага, попиравшаго его ногами.

Въ эту минуту малорослый человкъ, котораго многіе изъ сражавшихся, ослпленные дымомъ и кровавыми парами, приняли сперва за дикое животное, судя по одежд изъ звриныхъ кожъ, съ страшнымъ хохотомъ и радостнымъ воемъ кинулся въ средину кровопролитной схватки.

Никто не зналъ, откуда онъ явился, чью сторону держалъ, и его каменный топоръ, не разбирая жертвъ, съ одинаковой силой дробилъ черепъ мятежника и распарывалъ животъ солдата. Однако, казалось, что онъ предпочтительно истреблялъ мункгольмскихъ стрлковъ. Вс разступались передъ нимъ; какъ злой духъ носился онъ въ схватк и его окровавленный топоръ беспрерывно вращался вокругъ него, разбрасывая во вс стороны клочки мяса, оторванные члены, раздробленныя кости. Подобно прочимъ онъ тоже кричалъ: мщеніе! бормоталъ странныя слова, между которыми то и дло повторялось имя Жилль. Этотъ грозный незнакомецъ чувствовалъ себя въ пылу рзни какъ на празднеств.

Какой-то горецъ, на которомъ остановился его убійственный взглядъ, упалъ къ ногамъ великана, обманувшаго вс надежды Кеннибола, крича:

— Ганъ Исландецъ, спаси меня!

— Ганъ Исландецъ! — повторилъ малорослый.

Онъ приблизился къ великану.

— Такъ это ты Ганъ Исландецъ? — спросилъ онъ.

Великанъ вмсто отвта замахнулся своимъ желзнымъ топоромъ. Малорослый отступилъ и лезвіе, пролетвъ, раскроило черепъ несчастнаго, взывавшего къ великану о помощи.

Незнакомецъ захохоталъ.

— О! о! Клянусь Ингольфомъ! Я считалъ Гана Исландца боле ловкимъ.

— Вотъ какъ Ганъ Исландецъ спасаетъ умоляющихъ его! — сказалъ великанъ.

— Ты правъ.

— Два грозныхъ противника яростно ринулись другъ на друга. Желзный топоръ встртился съ каменной скирой и стукнулся съ такой силой, что оба лезвія разлетлись вдребезги.

Быстре мысли обезоруженный малорослый схватилъ валявшуюся на земл тяжелую дубину и, увернувшись отъ великана, который нагнулся, чтобы схватить его руками, нанесъ страшный ударъ по лбу своего колоссальнаго противника.

Съ глухимъ крикомъ великанъ повалился на землю. Съ бшенной радостью торжествующій малорослый сталъ топтать его ногами.

— Ты носилъ имя не по себ, - пробормоталъ онъ, и, размахивая своей побдоносной дубиной, бросился за новыми жертвами.

Великанъ не былъ мертвъ. Страшный ударъ оглушилъ его и безъ чувствъ повергъ на землю. Когда онъ сталъ открывать глаза и сдлалъ слабое движеніе, одинъ изъ стрлковъ замтилъ его и бросился къ нему съ крикомъ:

— Ганъ Исландецъ взятъ! Ура!

— Ганъ Исландецъ взятъ! — повторило множество голосовъ съ различными оттнками торжества и отчаянія.

Малорослый исчезъ.

Уже нкоторое время горцы стали слабть, подавляемые численностью непріятеля, такъ какъ на подкрпленіе къ мункгольмскимъ стрлкамъ присоединились разсянные по лсу застрльщики, отряды спшившихся драгуновъ и улановъ, которые мало по малу являлись въ ущель, гд сдача главныхъ предводителей бунта прекратила рзню. Храбрый Кенниболъ, раненый еще въ начал схватки, былъ взятъ въ плнъ. Взятіе Гана Исландца лишило горцевъ послдняго мужества и они положили оружіе.