Ганг, твои воды замутились. Три брата

Деви погладила его склоненную голову, нежно касаясь волнистых волос. Однако когда он посмотрел на нее, то сразу понял, что бабушка чем-то недовольна.

— Скажи, что с тобой происходит, мой мальчик? Почему ты никак не хочешь сделать хоть несколько шагов навстречу собственному отцу? — строго спросила она, не став придумывать никаких вступлений. — Он вышел от тебя расстроенным. Нет, даже несчастным.

— Не думаю, чтобы его счастье и несчастье так уж тесно были со мной связаны, — пожал плечами внук.

— Напрасно! Ты уже достаточно взрослый, чтобы различать и видеть внутренние причины, побуждающие людей поступать тем или иным образом! — бабушка явно не намерена была сегодня шутить. — Ты должен, да, именно должен, подумать о своем отце, Нарендер. Он заслуживает этого.

Внук хотел было скептически ухмыльнуться, но не посмел обидеть ее. Ему совсем не нравился этот разговор, и он предпочел бы жить, привычно конфликтуя с отцом, но не стараясь понять его побудительные мотивы. Но бабушка решила положить этому конец — и это значит, что ему придется задуматься о том, как строить свои отношения с семьей. Все, чего хотела Деви, никогда не вызывало у него обычной юношеской реакции отторжения. Напротив, он привык думать, что если она ставит какой-то вопрос, значит, этот вопрос имеет полное право быть поставленным, и хочет он, Нарендер, или не хочет, но для него же лучше будет ответить на него изменениями в своем поведении и вообще в своем внутреннем мире.

— Бабушка, послушай и меня тоже, — спокойно ответил он, решившись на серьезный разговор. — Ты же знаешь, чего он, собственно говоря, от меня хочет. Если отбросить все частности, то ему нужно одно — чтобы я стал дельцом. Таким же, как он сам, добывателем денег, «рупиядобытчиком». Я этого не хочу, но он не интересуется моими желаниями. Как же я могу пойти ему навстречу? Начать заниматься фабрикой? Проворачивать махинации на бирже? Что я должен сделать, чтобы ты считала, что я иду ему навстречу?

— Ты должен его понять — это главное, — вздохнув, сказала Деви. — Он хочет одного, чтобы ты показал ему, что считаешь его умным человеком, хорошим отцом, чтобы ты оценил его заботу о тебе. Он жаждет твоего признания, восхищения, просто доброго слова. Неужели в нем нет ничего, что нравилось бы тебе? Я в это не верю!

— Бабушка, он не нуждается в моем восхищении — ему нужно только, чтобы я ему подчинился! — с досадой ответил ей юноша. — Я раздражаю его своей непохожестью на идеального сына такого человека, как он. Он хочет только сломить меня, сделать своим полным подобием.

Деви вдруг улыбнулась и покачала головой.

— Нет, мой мальчик, ты ошибаешься, — сказал она, глядя внуку в глаза. — Он такой же человек, как другие, а значит, ему хочется того же, что и всем — чтобы его любили.

— Кто? Папа? Папа хочет, чтобы я его любил? — Нарендер вытаращил глаза. — Да он всю жизнь только и делал, что старался вызвать у меня ненависть и отвращение к себе, постоянно выказывая такие же чувства ко мне самому!

Деви взяла его руку и ласково погладила ее.

— Какой же ты еще маленький, Нарендер! Кто объяснит тебе все, когда меня… — она не решилась продолжать, ругая себя за то, что вообще напомнила ему о неизбежном. — Я только хочу сказать, что уже пора поумнеть — а это значит стать милосердней.

— К нему? — не понял юноша.

— Ко всем, — ответила бабушка. — Даже к себе.

— А как? — простодушно спросил Нарендер, будто маленький ребенок, которому впервые доверили «взрослую» работу.

— Начни с отца — постарайся быть терпимее и добрее. А сам… Ты должен научиться ценить жизнь и радоваться ей, тогда ты лучше поймешь людей, тебе легче будет прощать и любить их.

— Прощать и любить — это что, одно и то же? — удивился Нарендер.

— Почти всегда, — кивнула бабушка. — А впрочем, хорошо бы тебе узнать об этом не с моих слов, а из собственного опыта. Хватит сидеть с книгами здесь и в университете. Тебе пора покинуть стены этого дома и познакомиться по-настоящему с миром — а вместе с ним и самим собой. И начать советую немедленно!

— Что ты имеешь в виду? — удивился юноша, с трудом спускаясь на землю, где вместо общих рассуждений его ждали конкретные дела. — Пойти к отцу и сказать: папа, я восхищен твоим умением носить смокинг!

— А хоть бы и так! Уверена, ему понравится! — рассмеялась Деви. — Но я говорю о другом. Сделай так, как он хотел — сходи к Чанхури. Хотя бы ради Ратхи — по-моему, она просто прелесть.

— По-моему, тоже, — согласился Нарендер. — Ладно уж, иду надевать смокинг — правда, я в нем совсем не так хорош, как отец.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Ратха улыбалась гостям вымученной улыбкой, мечтая только об одном — хоть бы этот вечер поскорее закончился. Как она была глупа, ожидая его с таким нетерпением! Она даже не пошла на встречу с приехавшим в Калькутту известным французским археологом, хотя ей очень хотелось. И все ради того, чтобы успеть сделать себе прическу и свежий маникюр.