Гангут. Первая победа российского флота

Разумеется, определенная норма довольствия на практике соблюдалась далеко не всегда. Как и сегодня, часто практиковались замены одного продукта на другой, причем не всегда равноценные. В море капитаны судов имели право в случае нужды сокращать, по своему усмотрению, норму питания. Кроме этого часто матросы недоедали и по более прозаичной причине – из-за воровства, которое во все времена было настоящим бичом российского флота.

Иногда матросский стол разнообразили грибами и ягодами, которые собирали во время летних практических плаваний в Финском заливе на островах. Перед уходом судов в морскую кампанию на каждое судно принимали бочки с солеными огурцами и квашеной капустой. Матросы, вчерашние крестьяне, их очень любили, к тому же огурцы и особенно капуста помогали от цинги-скорбута, бывшей тогда настоящим бичом всех флотов.

В Кронштадте всегда весьма популярна была свежая рыба. И офицерские, и матросские семьи с удовольствием добавляли ее в свой не слишком разнообразный рацион. Старались обеспечить себя рыбой и командиры кораблей, так как это позволяло экономить казенные продукты. Свежая рыба была намного приятней, чем надоевшая солонина. Рыбу ловили летом с берега и со специально выделяемых для рыбалки корабельных шлюпок. При этом особо всегда ждали весну. Именно весной особо хорошо шла любимая всеми пахнущая свежим огурцом корюшка, которую ловили в огромных количествах. Об этом даже имелся немудреный стишок:

У Кронштадта треснул лед.
В гости корюшка плывет!

По-своему были рады корюшке всегда и снабженцы. Изобилие дармовой рыбы позволяло им наживаться на списываемых мимо кораблей продуктах. Впрочем, свежей рыбке радовались в Кронштадте вообще все.

Офицерский стол в русском флоте также отличался от матросского. Мало того, в первый период существования регулярного русского флота и офицеров в нем кормили «по чинам». Так, на питание генерал-адмирала казна расходовала в тридцать раз больше денег, чем на питание матроса; на адмирала, соответственно, в двадцать шесть раз; на капитан-командора – в восемь раз; на капитана 2‑го ранга – в четыре раза; на питание всех прочих офицеров – в два раза.

Сейчас даже трудно представить, что до 70‑х годов XVIII века на русском флоте отсутствовали, как таковые, кают-компании, а офицеры питались каждый сам по себе. У каждого офицера был свой собственный денщик, который был обязан накормить вовремя своего господина, а так как камбуз был на всех один, это приводило к постоянным недоразумениям. При этом зачастую драки между денщиками за место в очереди на камбуз выливались в скандалы между самими офицерами. Необходимо прибавить, что офицерская среда тоже была далеко не однородна: один офицер мог позволить себе весьма изысканные деликатесы, другой при этом не был в состоянии купить себе порой даже куска белого хлеба. Такое социальное неравенство среди офицеров тоже способствовало постоянным скандалам и взаимной неприязни. Из-за того, что каждый из офицеров хранил свои собственные продукты отдельно от других в собственных ларях под замком, повсеместно процветало воровство. Драки денщиков на камбузе и взаимные обвинения офицеров были почти ежедневны и не слишком способствовали сплочению офицерского коллектива. Материалы Адмиралтейств-коллегии 30–60‑х годов XVIII века пестрят разборами бесконечных «камбузных» скандалов. Нередки были случаи, когда после взаимных обвинений офицеры хватались за грудки, а то и за кортики и шпаги… Что и говорить, порой обстановка на русских кораблях даже во время непродолжительных практических плаваний была весьма напряженная.

Особо жалкое зрелище представлял собой откомандированный на другой корабль офицер середины XVIII века. Он стоял на причале в ожидании шлюпки со своим денщиком, окруженный грудой мешков и кулей с мукой и крупой и вязанками дров. Даже дрова для топки печи корабельный офицер должен был иметь свои собственные! При этом сложившееся положение дел считалось флотскими начальниками вполне нормальным и на данную ситуацию адмиралы смотрели как на неизбежное зло, к которому просто надо привыкнуть.