Гангут. Первая победа российского флота

В редкие минуты отдыха, в основном ночами, переводит Зотов и переправляет на Родину в большом количестве морскую и техническую литературу, руководит обучением русских волонтеров за границей, среди которых был и В.И. Суворов (отец А.В. Суворова). Для пользы общего дела Конон не жалел ничего. В одном из своих писем из Бреста на имя секретаря царя Макарова он писал так: «Я от своей ревности все, что имел при себе, им роздал: парик, кафтан, рубахи, башмаки и деньги, одним словом, себя разорил…» Дело в том, что французское Адмиралтейство, которое отвечало за обеспечение русских гардемаринов, словно в издевку удерживало у себя присылаемые им на учебу деньги, выдавая в день каждому по двенадцать копеек. Голодные гардемарины целыми днями рыскали по городу в поисках какой-либо черной работы. Ведь даже мундир стоил пятьдесят ефимков. Где уж тут думать об учебе! Конон делал для этих «нищих хлебоядцев» все, что было в его силах.

— Так мне прискорбно поведение французское, — выговаривал он в сердцах русскому посланнику в Париже, — что лучше видеть смерть перед глазами своими, нежели такую срамоту Отечеству нашему!

В конце концов Зотов добился своего, и гардемаринам стали аккуратно выплачивать деньги.

Ранней весной 1719 года Конон Зотов возвратился в Россию. С собой он привез богатые материалы по иностранным флотам. Петр встретил своего «охотника» радушно. От царя Конон вышел уже капитаном корабля «Рандольф». А спустя еще некоторое время перешел на 52-пушечный корабль «Девоншир».

* * *

…В конце апреля, как только сошел лед с Ревельского рейда, в море вышла крейсерская эскадра капитан-командора Якова Фангофта в составе трех линейных кораблей, трех фрегатов и пинка. Целью ее похода была разведка расположения и числа вражеских кораблей и войск, высадка на остров Эланд для захвата языков. В море корабли захватили несколько призов. От шкипера одного из них командир фрегата «Лансдоу» узнал, что в районе Пиллау находятся несколько шведских кораблей, прибывших для конвоирования в Стокгольм транспортов с зерном.

Эти сведения немедленно были направлены в Адмиралтейство. Счастливый случай нельзя было упускать, и 10 мая генерал-адмирал Ф.М. Апраксин дал указ капитану 2-го ранга Науму Сенявину немедленно отправляться в Ревель и, приняв под свое командование семь кораблей, идти в море. В указе Апраксин предписывал:

«1. Когда пройдете Наргин и Оденсгольм, объявить капитанам, которые будут с вами на кораблях, для чего и куда посланы, дабы, когда штормом или туманом разлучатся, знали б где друг друга найти.

2. Идти к Пиллау и искать шведских кораблей, которые там стоят для провожания хлеба оттоль в Стокгольм, а буде там нет идти к Данцигу и в обоих местах об них осведомляться, и ежели найдете, то чинить над ними промысел, так как доброму и верному офицеру надлежит.

3. В сем курсе далее не быть двух недель». Прочитав письмо, Сенявин вызвал к себе капитанов.

— Выходить нам, не мешкая, в море, — сказал, сурово брови хмуря.

— Когда выходим? — поинтересовались капитаны.

— Немедля, швед ждать не будет!

Под команду к капитану 2-го ранга поступили шесть кораблей и шнява. Неся всевозможные паруса, они устремились на поиск неприятеля. Затем отряд разделился: два корабля остались крейсировать у Ревеля, остальные пошли дальше. Пройдя остров Сааремаа, «Портсмут» и «Девоншир» сошлись бортами. Сенявин, свесившись за перила, советовался с Зотовым, как быть далее.

— Ни к Стокхольму, ни к Пиляаву нам плыть не с руки, — делился он своими сомнениями с другом — Стеречь надо где-то посередке! Как мыслишь?

— Мыслю так же, Наум. Надо следовать на Борнхольм, да поджидать шведа там! — отвечал Конон после минутного раздумья.

Прибавив парусов, отряд устремился на север. В ночь на 24 мая между островами Борнхольм и Готска-Сандо с передового «Портсмута» обнаружили неизвестные суда. По сигналу Сенявина корабли устремились в погоню. Через несколько часов к весту от острова Эзель стали различимы беглецы: то были линейный корабль, фрегат и шхуна Флагов на судах не было. Но было очевидно, что это шведы.

В свою очередь, командовавший шведским отрядом капитан-командор Врангель, правильно оценив ситуацию и поняв, что расклад сил явно не в его пользу, повернул свой отряд на норд-вест в попытке укрыться в Сандгамне. Наши же, все еще до конца не определив национальную принадлежность кораблей, начали преследование.

Вскоре вперед вырвались два головных линейных корабля — флагманский «Портсмут» и «Девоншир» капитана 3-го ранга Конона Зотова. Не дожидаясь подхода всей русской эскадры, они начали преследование, заняв подветренную сторону и набирая ход всеми парусами

К пяти утра Сенявин сблизился на дистанцию артиллерийского боя и дал два предупредительных выстрела, чтобы заставить командиров кораблей поднять свои флаги. После второго выстрела на кораблях взвились шведские флаги и брейд-вымпел капитан-командора Врангеля. Шведы принимали бой.