Гангутцы

Особенно досаждал маяк гангутским катерникам, выработавшим свою тактику обмана наблюдателей противника — им приходилось проскакивать мимо Бенгтшера и в туман, и в ясную погоду; отдыха, пауз в боевых походах они не знали, и среди них, на Густавсверне, все чаще шли разговоры о рейде на остров, чтобы укротить его гарнизон или даже захватить маяк. Успех гранинцев на северо-западе и десантников Кудряшова и Симоняка на юго-востоке возбуждал у пограничников и катерников азарт, желание улучшить обстановку и на своем, морском, участке. А уж после победы на Моргонланде — нечего и говорить: вся полегаевская эскадра и весь губинский пограничный отряд, хотя и влитый в состав бригады Симоняка, но не забывавший о своем пограничном происхождении, придумывали планы десанта на Бенгтшер, и многие из пограничников строчили рапорты комиссару и командиру с просьбой записать добровольцами в предстоящий рейд. Словно никто не сомневался, что такой рейд будет, обязательно должен быть.

Комиссар отряда Степан Иванович Иванов уже не раз приходил к Расскину с этими рапортами, доказывая, что пограничники тоже вправе воевать, у пограничников такая, мол, подготовка, что любого писаря можно посылать в разведку, справится каждый. Вот делопроизводитель боепитания Володя Кибис готов втроем и даже вдвоем с товарищем взорвать этот маяк, только бы обеспечили высадку и заряды. Военфельдшер Малярчиков просится, лошадей в отряде мало, а он — ветеринарный фельдшер, над ним всегда и до войны посмеивались, предлагали ему на хлебозавод перейти, там девок много. Иванов и сам считал его человеком пустым и легкомысленным, покорителем сердец от безделья, а он, оказывается, тайно от всех изучал все виды оружия, гранату может на лету поймать и бросить за секунду до разрыва. Он тоже, этот Малярчиков, пришел с рапортом и целым проектом диверсии на маяке; что уж говорить о бойцах, вышколенных в дозорах на рубеже, о политруках, о наблюдателях с «Малютки», с «Белой дачи» — с этих погранвышек, где люди за год насмотрелись на военные приготовления фашистов…

Расскин выслушивал горячие речи комиссара погранотряда и советовал ему направить энергию людей на снайперское движение; пусть Малярчиков, если он так хорошо владеет оружием, погоняет финнов на переднем крае, как пограничники Маслов или Копытов — очень хвалит этих снайперов пехота… Но сам он тоже считал, что надо с «глазами» противника на Бенгтшере покончить — нужен десант. И намекал Иванову, чтобы исподволь подбирал группу.

Доказывая жизненную необходимость этой вылазки, Расскин говорил Кабанову:

— Я сам пойду с пограничниками. Это важно во всех отношениях. У гарнизона после гранинских успехов руки чешутся, все рвутся в бой. Надо нам развивать боевой порыв, это как раз то, что требовал от нас комфлот, да и директива адмирала Исакова того же требует…

Посетив в июле Гангут, командующий флотом ознакомил Кабанова с директивой Ставки главнокомандующего Северным и Северо-Западным направлениями фронта.

Ставка требовала, чтобы гарнизоны островов Эзель, Даго, Осмуссаар и полуострова Ханко дрались до последней крайности, даже в условиях полного окружения.

Ставка напоминала, что каждый солдат, пушка, танк, самолет, корабль, использованный противником против островов и полуострова Ханко, есть силы и средства, оттянутые с главного направления, что способствует успеху Красной Армии. В свою очередь, успех на главном направлении решит судьбу врагов и тем самым освободит из окружения гарнизоны островов и Ханко.

Гангутцы старались сделать все, чтобы отвлечь на себя силы врага и улучшить свои позиции. Отряд, сформированный в дивизионе Кудряшова и в бригаде Симоняка, захватил с восточной стороны побережья четыре острова. Летчики малыми силами действовали так, будто не две эскадрильи, а весь полк находился на полуострове: в один из июльских дней они уничтожили в воздухе и на земле одиннадцать вражеских самолетов, и это — взлетая и садясь на свой аэродром под яростным обстрелом. Надо сейчас всех строителей, освобождающихся от сооружения флагманского командного пункта, железнодорожных позиций, подземного госпиталя, каждого работоспособного человека бросить на помощь летчикам, строить подземные укрытия для машин…

«Это ли не помощь Большой земле, — размышлял Кабанов. — Но нельзя зарываться. Надо, нанося противнику удары, избегать напрасных потерь».

А Бенгтшер — не лежала душа к этой вылазке. Остров далек, удержать его трудно. Да и есть ли смысл распылять силы в такие тяжелые дни, когда обстановка на Балтике ухудшается? Таллин обойден. Гитлеровцы вышли на берег Финского залива и развернулись веером на восток и на запад, на Ленинград и на Таллин. Они охотятся за боевым ядром флота. Не понадобятся ли еще силы Гангута в помощь главной базе?..