Ганнибал

Крепость Лисимахию, которую без поддержки с моря оборонять стало слишком трудно, Антиох без долгих раздумий эвакуировал. Осенью 190 года сюда добрались братья Сципионы со своим войском, устроили стоянку и запаслись продовольствием, после чего переправились через Геллеспонт. Регилл в это же время отвоевывал Фокиду. Антиох после морского разгрома укрылся в лидийском городе Сарды, откуда направил к римскому консулу своего полномочного представителя, Гераклида из Византия. От имени царя он предложил Риму возместить половину военных расходов, навсегда отказаться от всех своих завоеваний в Европе и кроме того сдать три города, из-за которых, собственно, и началась война, — Лампсак, Смирну и Александрию Троадскую. Луций посоветовался с братом и дал свой ответ: Антиох должен полностью возместить Риму расходы на войну, которую сам же и развязал, и отдать все земли, лежащие по эту сторону от Таврских гор. Это означало вообще добровольно уйти из Малой Азии (Полибий, XXI, 14, 7–8; Тит Ливий, XXXVII, 35, 8-10). Царский посланец отлично понимал, что Антиох ни за что не согласится на такие условия, но прежде чем отправиться в обратный путь, добился конфиденциальной встречи со Сципионом Африканским, к которому у него имелось секретное предложение. Антиох просил передать римлянину, что готов без всякого выкупа возвратить ему сына, при неясных обстоятельствах захваченного в плен в самом начале войны (Тит Ливий, XXXVII, 34, 5–6), разумеется, если Публий поможет ему добиться заключения мира на его, Антиоха, условиях. Кроме того, царь сулил Сципиону заплатить столько, сколько тот сам пожелает, и обещал долю в государственной казне (Полибий, XXI, 15, 3–4; Тит Ливий, XXXVII, 36, 2. Последний даже упоминает о возможном участии Сципиона в управлении империей Селевкидов). В этом предложении, разумеется, отвергнутом, самым примечательным является столкновение двух совершенно разных менталитетов, историческое развитие каждого из которых привело к их полной несовместимости. Сципион Африканский не стал изображать оскорбленную добродетель, лаконично ответив, что с благодарностью примет своего сына, а взамен даст Антиоху разумный совет: согласиться на условия Рима и отказаться от дальнейшей борьбы.

Спустя несколько недель, по всей вероятности, в январе 189 года, обе армии встретились для битвы неподалеку от Магнесии Сипилской, у слияния Фригия и Герма. Тит Ливий (XXXVII, 40; соответствующий текст Полибия утрачен) оставил нам впечатляющее описание мощной своей многочисленностью, но слишком пестрой по составу армии Антиоха, которой явно не хватало единства и согласованности в действиях. Публий в сражении не участвовал, вынужденный из-за болезни задержаться в Элиде, но командование римскими легионами взял на себя не Луций, не имевший достаточного военного опыта, а консул 192 года Гней Домиций Агенобарб. На правом фланге под руководством Евмена Пергамского сражались его подданные — и пехотинцы, и всадники. Оба военачальника действовали умело, и оба в равной мере способствовали полному разгрому Антиоха, который потерял в этой схватке 50 тысяч солдат. Царь сделал верные выводы из своего поражения и спустя короткое время отправил в Сарды, где находились оба Сципиона, полномочных представителей, заключивших от его имени мир на ранее выдвинутых Римом условиях. В 188 году этот договор будет ратифицирован в Апамее. Антиох обязался выплатить гигантскую военную контрибуцию — 15 тысяч евбейских талантов. Вспомним, что двенадцатью годами раньше Карфаген согласился на контрибуцию в размере 10 тысяч талантов. Кроме того, царь дал слово выдать римлянам двух людей, считавшихся наиболее ярыми из их врагов, — этолийца Троанта и, главным образом, Ганнибала. Подняв оружие против Рима, Ганнибал превратился в «мятежника» — в том смысле, какой вкладывали в это слово сами римляне, и отныне даже Публий не мог бы сделать для него ничего. Луция Корнелия Сципиона, вернувшегося в Италию осенью 189 года, в ноябре чествовали как триумфатора, и его триумф, как сообщает Тит Ливий (XXXVII, 59, 2), прошел даже пышнее, чем торжества, устроенные в честь его брата в 201 году. Однако почетное звание Сципиона Азиатского, каким он отныне именовался, конечно, никогда не могло сравниться блеском с прозвищем брата — Африканский.

Между историей и легендой. Последние годы жизни Ганнибала

Антиох Ганнибала не выдал. Впрочем, он не смог бы этого сделать, даже если б очень сильно захотел. Об участии изгнанника в битве при Магнесии Сипилской наши источники хранят дружное молчание, а его присутствие на поле боя вряд ли прошло бы незамеченным, если, конечно, не принять абсурдного допущения, что он, наподобие Фабрицио дель Донго в битве при Ватерлоо, пассивно наблюдал за сражением со стороны.