Ганнибал

В морге находилось четыре стола из нержавеющей стали, на которых производилось вскрытие. Каждый из столов был снабжен весами и металлической раковиной. Два стола были прикрыты тканью, образовавшей странного рода палатку над покоящимися под ней останками. На ближайшем к окну столе шло самое обычное вскрытие скончавшегося в больнице пациента. Патологоанатом и его помощница были, видимо, заняты каким-то весьма тонким делом и не подняли голов, когда в помещение вошла Старлинг.

Высокий визг электрической пилы заполнил комнату, и уже через несколько мгновений патологоанатом, отложив в сторону крышку черепа, извлек сложенными ковшиком ладонями мозг покойника и положил его на весы. Затем он прошептал в висящий на груди микрофон вес, посмотрел на лежащий на весах орган и потыкал его пальцем. Заметив за спиной помощницы Старлинг, врач взял мозг в руки и швырнул его в открытую грудную клетку трупа. После этого он стянул с рук эластичные перчатки и отправил их в бак так, как мальчишки в школе стреляют резинкой.

Старлинг вдруг обнаружила, что протягивает ладонь для рукопожатия несколько нерешительно.

— Клэрис Старлинг, специальный агент ФБР.

— Доктор Холлингсворт — медицинский эксперт, больничный патологоанатом, шеф-повар и мойщик посуды. — Ясные голубые глаза доктора Холлингсворта блестели как пара тщательно очищенных от скорлупы птичьих яиц. — Марлен, — обратился он к помощнице, не сводя глаз со Старлинг, — соединитесь по пейджеру с шерифом, он сейчас в реанимации отделения кардиологии, и откройте останки. Прошу, мэм, — закончил доктор, вновь обращаясь к Старлинг.

Старлинг на основе своего прежнего опыта считала патологоанатомов людьми профессионально образованными и толковыми, но в обычных беседах они почему-то всегда выглядели типами несдержанными, не очень умными и весьма склонными к рисовке.

— Вы недоумеваете по поводу его мозгов? — спросил он, проследив за взглядом Старлинг.

— Да, — сказала она, разводя руками.

— Это не есть проявление нашего бессердечия и легкомыслия, специальный агент Старлинг. Я оказываю огромную услугу похоронному заведению, не возвращая мозги назад в череп. В данном случае предстоит продолжительное бдение, гроб долгое время останется открытым, и ничто не может помешать мозговому веществу просачиваться на подушку. Поэтому мы набиваем череп памперсами или чем-нибудь иным, я прихватываю черепную коробку несколькими стежками за ушами, чтобы она не соскользнула, и все счастливы, включая родственников, которые получают труп в полном наборе.

— Понимаю.

— А теперь скажите мне, понимаете ли вы это, — произнес патологоанатом.

Помощница доктора Холлингсворта уже успела снять покрывало со столов.

Старлинг обернулась, и перед ней открылась картина, которую она не сможет забыть до конца своих дней. На стоящих рядом столах из нержавеющей стали лежали олень и человек. Из тела животного торчала стрела. Рога и стрела поддерживали общее покрывало наподобие палаточных кольев.

Голову человека над ушами пробила другая, более короткая и массивная, стрела. Из всей одежды на нем осталась лишь бейсбольная кепка, надетая козырьком назад. Кепка была прочно пришпилена к черепу стрелой.

Взглянув на труп, Старлинг едва не расхохоталась. Это был бы нелепый, ничем не оправданный поступок. Поэтому девушка сразу справилась с собой, а звук, который успел сорваться с ее губ, вполне мог сойти за проявление потрясения. Оба тела лежали не на спине, как обычно бывает при вскрытии, а на боку, и это говорило о том, что их освежевали почти одинаково. Филейная часть, включая тонкий слой мяса, лежащий внизу позвоночника, были срезаны аккуратно и весьма экономно.

Шкура оленя на поверхности из нержавеющей стали… Голова животного, приподнятая рогами, покоилась на металлическом возвышении и была повернута назад, словно олень пытался получше рассмотреть убившую его стрелу. Зверь, лежащий на боку на блестящем столе в безукоризненном порядке прозекторской, казалось, был более диким и более враждебным человеку, чем любой из обитающих в лесу оленей.

Человек лежал с открытыми глазами, и красные капли, сочившиеся из слезных протоков, создавали впечатление, что труп плачет кровью.

— Странно видеть их рядом, — заметил доктор Холлингсворт. — Интересно, что сердца оленя и человека весят одинаково. — Бросив взгляд на Старлинг и убедившись, что она в порядке, доктор продолжил: — Единственное различие при разделке состоит в том, что у человека ребра срезаны с хребта, и легкие вывернуты на спине наружу. Они даже чем-то похожи на крылья, не так ли?

— Кровавый орел, — пробормотала Старлинг, немного подумав.

— Никогда не видел ничего подобного.

— Так же как и я.

— Неужели для этого есть название? Как вы сказали?

— Кровавый орел. В библиотеке Квонтико о нем имеется упоминание. Таким образом приносили человеческие жертвы древние скандинавы. Разрубали у основания ребра, вытаскивали легкие и расправляли их по спине, делая похожими на крылья. В тридцатых годах этот ритуал возродили так называемые неовикинги. Это произошло в Миннесоте.