Ганнибал

Доктор Лектер поднес записную книжку к лицу Пацци и держал так, пока тот не нашел нужную запись среди телефонных номеров.

— И любой посетитель сайта может считывать информацию дистанционно?

— Да, — прохрипел Пацци.

— Благодарю вас, коммендаторе. — Доктор Лектер повернул тележку обратно и подвез Пацци к огромным окнам.

— Послушайте! У меня есть деньги! Вам же нужны деньги, чтобы скрыться. Мэйсон Верже никогда не остановится. Никогда! А вам нельзя возвращаться домой за деньгами, за вашим домом следят.

Доктор Лектер снял две доски со строительных лесов и уложил их на низкий подоконник как пандус, а затем выкатил тележку с привязанным к ней Пацци на балкон.

Ветер обдал холодом мокрое лицо Пацци. Он вновь заговорил, с лихорадочной поспешностью:

— Вам ни за что не выбраться отсюда живым. А у меня есть деньги. У меня есть сто шестьдесят миллионов лир наличными, это сто тысяч американских долларов! Дайте мне позвонить жене. Я скажу ей, чтоб взяла деньги и положила их в мою машину, а машину поставила прямо перед палаццо.

Доктор Лектер забрал петлю с кафедры и вынес ее наружу, таща за собой оранжевый кабель. Другой конец кабеля был несколько раз обмотан вокруг тяжелого полотера.

А Пацци продолжал торопливо:

— Она позвонит мне по сотовому, когда подгонит машину, и оставит ее здесь для вас. У меня там полицейский пропуск, она сможет проехать через площадь прямо ко входу. Она сделает все, что я ей скажу. У машины дымит мотор, вам сверху будет видно, что он работает, ключи будут в замке.

Доктор Лектер развернул тележку и подкатил Пацци прямо к ограде балкона. Перила доходили ему до бедра.

Пацци видел площадь внизу, сквозь свет прожекторов ему было видно то место, где сожгли тело Савонаролы и где сам он принял решение продать доктора Лектера Мэйсону Верже. Он поднял взгляд вверх, на низко плывущие облака, освещенные прожекторами, надеясь, насколько это возможно, что Господь, там, наверху, видит все.

Смотреть вниз было для него ужасно, но, раз взглянув, он не мог себя заставить отвести взгляд и все глядел туда, где ожидала его смерть, в бессмысленной надежде, что лучи прожекторов могут придать воздуху какую-то плотность, что они каким-то образом поддержат его, что он сможет как-то за них зацепиться.

Оранжевая резина оплетки кабеля холодит шею, доктор Лектер стоит рядом.

— Arrivederchi, Commendatore.

Лезвие «гарпии» мелькнуло вдоль тела Пацци, потом еще один взмах распорол веревки, которыми он был привязан к тележке, и вот его толкают, и он переваливается через перила, таща за собой оранжевый кабель, земля стремительно надвигается снизу, рот теперь свободен, можно закричать, а в салоне тяжелый полотер уже поехал через все помещение и, с грохотом ударившись об ограждение балкона, остановился. Пацци дернулся, задирая вверх голову, шея сломалась и внутренности вывалились наружу.

Пацци и его кишки крутятся и извиваются, ударяясь о грубую каменную стену освещенного прожекторами дворца, он еще дергается в последних конвульсиях, но не задыхается, он уже мертв, и его тень, огромная в свете прожекторов, крутится на стене, крутится, крутится, а его внутренности крутятся под ним более короткими и более быстрыми взмахами, его мужское достоинство торчит из прорезанных брюк в посмертной эрекции.

Карло выскакивает из ворот напротив, Маттео следом за ним, бегут через площадь ко входу в палаццо, расшвыривая в стороны туристов, у двоих туристов видеокамеры, и они направлены на стену дворца.

— Это какой-то трюк, — говорит кто-то по-английски, когда Карло пробегает мимо.

— Маттео, проверь заднюю дверь! Если он выйдет там, убей его и режь на части! — крикнул Карло, нащупывая на бегу свой сотовый телефон. Теперь внутрь, в палаццо, вверх по лестнице, на второй этаж, потом на третий…

Огромные двери салона распахнуты настежь. Карло дернулся было, направив пистолет на фигуру на экране, выбежал на балкон, обшарил кабинет Макиавелли — все это за несколько секунд.

Он дозвонился по сотовому телефону до Пьеро и Томмазо, которые ждали в микроавтобусе перед музеем:

— Быстро к его дому! Держите под наблюдением и фасад, и тыл. Если появится — убить и разрезать!

Потом набрал другой номер:

— Маттео?

Сотовый телефон Маттео зазвонил у него в нагрудном кармане, когда он остановился, тяжело дыша, перед запертой задней дверью палаццо. Он осмотрел крышу и темные окна, проверил дверь, держа руку под пиджаком, на рукояти засунутого за пояс пистолета.

Достал и открыл телефон:

— Pronto!

— Что-нибудь видишь?

— Дверь заперта.

— Крыша?

Маттео посмотрел вверх, но не успел заметить, как в окне над ним отворились ставни.