Ганнибал

— Нет.

— Тогда постарайся выяснить это другим путем, я не могу подвести своего приятеля с почты..

— Ладно. — Старлинг на миг опустила нож. — Господи, Арделия!

Утром Старлинг стояла у почтового прилавка, покупая марки, и ничего не могла прочесть на замкнутых лицах почтовых служащих. В большинстве своем это были афро-американцы. С некоторыми она была знакома. Кто-то явно пытался ей помочь, а ведь риск был огромный, человек мог понести уголовную ответственность и лишиться права на пенсию. И этот кто-то явно доверял Арделии больше, чем ей — Старлинг. Вместе с охватившей ее тревогой возникло согревшее ее чувство счастья — по афро-американской «горячей линии» она получила поддержку и одобрение. Может быть, это было молчаливое признание того, что она застрелила Эвельду Драмго в процессе самозащиты.

— А ну-ка, возьми этот зеленый лук, растолки его ручкой от ножа и дай сюда. И зелень, и белые головки — все вместе, — скомандовала Арделия.

Окончив подготовительную работу, Старлинг вымыла руки, вошла в гостиную подруги и опустилась на стул, наслаждаясь царившим здесь идеальным порядком. Минутой позже вошла Арделия, вытирая руки посудным полотенцем.

— Что это за хренотень, можешь ты мне объяснить или нет, черт бы тебя побрал? — произнесла она.

Обе они давно завели манеру смачно браниться, прежде чем взяться за что-нибудь, грозящее настоящей бедой: что-то вроде современного варианта былого обычая свистеть в темноте.

— Да будь я проклята, если хоть что-нибудь понимаю. Какому гребаному сукину сыну моя почта понадобилась, вот что я хотела бы знать.

— Дальше Почтовой инспекции моим ребятам не забраться.

— Дело не в перестрелке. Дело не в Эвельде, — сказала Старлинг. — Если они просматривают мою почту, это должно быть связано с доктором Лектером.

— Черт, ты же всегда отдавала им все, что от него получала. Ты же с Крофордом об этом договорилась.

— Тут у нас все чисто, без дураков. Если это ИЛС нашего Бюро меня проверяет, я смогу выяснить. Если Департамента юстиции — не знаю.

Департамент юстиции и его «дочерняя фирма» — ФБР — имеют свои собственные Инспекции личного состава, которые теоретически должны сотрудничать, но на деле их интересы порой сталкиваются. Такие конфликты внутри обеих контор известны как соревнования «кто кого перессыт», и сотрудники, оказавшиеся в самой гуще конфликта, порою тонут. Вдобавок ко всему Генеральный инспектор Департамента юстиции — политический назначенец — в любой момент может вмешаться и взять решение щекотливого дела в свои руки.

— Если им известно, что затевает Ганнибал Лектер, если они считают, что он на подходе, они должны дать тебе знать, чтобы ты могла как-то защититься. Старлинг, слушай, ты хоть иногда… ты чувствуешь, что он где-то здесь, рядом с тобой?

Старлинг покачала головой.

— Он меня не очень беспокоит. В этом смысле. Я раньше вообще редко об этом задумывалась. Знаешь это чувство — такое свинцовое, такое тяжкое серое чувство — оно охватывает всю тебя, когда ты чего-нибудь страшишься? У меня его нет. И не было. Просто я думаю, я бы почувствовала, если бы возникла эта проблема.

— А что бы ты сделала? Ну что бы ты сделала, если бы увидела его прямо перед собой? Совершенно того не ожидая? Мысленно ты для себя уже это решила? Ты бы его завалила?

— А как же! Только бы успеть штаны расстегнуть да моего горяченького вынуть и впендюрить прямо ему в задницу.

Арделия рассмеялась.

— Ну а потом — что?

Улыбка Старлинг растаяла.

— Все зависело бы от него самого.

— А застрелить его ты могла бы?

— Чтоб собственная требуха на месте осталась? Ты шутишь? Господи, Арделия, да я мечтаю, чтобы такого больше никогда не случилось. Я рада была бы, если бы он благополучно вернулся в тюрьму, чтобы никто никому никакого вреда не причинил — и ему в том числе. Впрочем, должна признаться — иногда мне кажется, если бы его все-таки загнали в угол, я все бы сделала, чтоб за него вступиться.

— Не смей даже произнести такое!

— Если бы за него взялась я, у него было бы больше шансов остаться в живых. Я не стала бы стрелять в него с перепугу. Он вовсе не волк-оборотень. И все зависело бы от него самого.

— А вообще-то тебе страшно? Лучше бы ты его боялась. Хоть немного.

— Знаешь, что по-настоящему страшно, Арделия? Когда кто-то говорит тебе правду. Мне очень хочется, чтобы он избежал иглы. Если ему это удастся и он окажется в тюремной спецбольнице… Он ведь вызывает огромный научный интерес, поэтому лечить его будут очень даже неплохо. И проблем с соседями у него не будет. А если бы он все-таки угодил в тюрягу, я поблагодарила бы его за письмо. Нельзя сбрасывать со счетов человека, которому хватает безумия говорить правду.

— Есть же какая-то причина, почему твою почту просматривают. Значит, имеется судебный ордер, который хранится где-то за семью печатями. Но за мной и моими друзьями пока еще слежку не установили, не то мы бы заметили, — сказала Арделия. — Нисколько не удивилась бы, если б эти сукины дети знали, что он близко, а от тебя скрыли. Завтра будь начеку.