Ганс Бессмертный

– Я из Оума, – заметил витязь, – это далеко отсюда, на Оби.

– Я из Грустины, – ответил даже Витень на слова соратника, – это чуть ближе, – и улыбнулся, поправив усы.

Встречать странников пришли несколько, видно, именитых людей, судя по мехам их одежды и резным посохам, на которые они гордо опирались.

– Привет вам путники, пришедшие с Запада, – начал речь волхв, – судя по знаку на лодье, вы не чужие нам. Я волхв Гандвика, Ямлих.

– Я старейшина этих мест, Агья. Мы рады, что вы пришли.

– Я старшина этих витязей, моё имя Витень, – говорил воин, – мы пришли по делу и непростому. И вот, наши дары, – и два отрока принесли сундуки с подарками.

Янтарь, в мешочках, был на всём пути дорогим и желанным товаром для хозяев этих мест, и дружина расплачивалась им на стонках и торгах. В другом сундуке была дорогая чеканная серебряная посуда.

– Спасибо, – отвечал Агья, – да не худо в ответ отдариться.

И жители стали выкладывать связанные по сорок дорогие собольи шкурки. Это было большое богатство, так что поход даже выходил с большой прибылью.

– Не худо было бы гостям и в баню сходить, – добавил и волхв.

– Ямлих, это тебе послание от волхва с Рюгеня, Серженя, – и Витень передал пергамен, скрытый печатями.

Старшина не знал, что там написано, и видел только, как меняется лицо волхва, читавшего эту весть. Волхв Гандвика смотрел задумчиво на гостей, скорее даже печально.

– Сначала баня, а мы пока угощение приготовим. Отдохните дня два.

Жаркая баня- чего уж лучше с дальней дороги. Но никто гостей не тревожил, были здесь только дружинные. Видно, Славомир написал. кто они есть.Чистые, и свежие, дружинники подошли к столам, поставленным для них. На деревянных блюдах лежала рыба, позабытая, которую они ели очень и очень давно.

– Это муксун, это сёмга. Рыбы хорошей у нас много, угощайтесь. – приговаривал радушный Агья.

Пир был горой, сидели рядом и радушные хозяева и радостные гости, что дошли до цели своего похода. Мёд и пиво радовали всех, кто пировал сегодня.

Для ночлега дружине отвели два гостевых дома, и отроки принялись обихаживать жилища, растапливая печи, согревая их стылые стены. Здесь всё же было холодно, холоднее, чем на Руяне. Отдыхали воины день, и Витень отправился к волхву. Витязь шёл по дороге, на обочине играли дети, навстречу шли женщины, с вёдрами на коромыслах. Всё как у них дома, подумал старшина. На скамье рыбак чинил сеть.

– Добрый человек, – обратился к нему гость, – не покажешь ли ты дом волхва Ямлиха?

– Отчего не показать? Покажу, – с готовностью согласился мужчина.

И рыбак повёл по селению, мимо рубленых двухэтажных домов. С загородками, с защитой от скотины. Хозяйки во дворах занимались хозяйством. На окраине селения Яромир увидел две кузни, откуда доносился грохот уларов молота о наковальню.

– Вот, пришли, – и мужчина указал на дом.

Во дворе залаяли собаки, и витязь услышал шаги хозяина.

– Тихо, тихо! Прыгун, я тебе! – говорил Ямлик сторожам дома, – Иду , открываю!

Деревянный засов отворил калитку, и на пороге стоял волхв, одетый просто, по -домашнему.

– К тебе я, Ямлих. Разговор непростой.

– Ну, заходи, витязь нарочитый. Присядь, – и подвел к лавке, сев рядом с гостем.

– Не просто так мы пришли. Путь наш на Запретный Остров, челом бить Мёртвой царевне, помощи просить.

– Ох, дело непростое… Сторожат её Мёртвые воины, живого убьют сразу, – и посмотрел испытующе на гостя, – совсем худо на Закате стало? Так возвращайтесь на Родину, на Урал. Место богатое, на всех хватит. Хоть и худо поступил Олег, убив Дира и Оскола, совсем худо. И здесь теперь распря растёт.

– Надо, волхв… Разрешишь?

– Так я не господин Эльге. Её уж три тысячи лет не было в Гандвике, хоть все и надеются, что придёт однажды. Ты, как видно, из тех, кто испил крови Царевен, Витень?

– Всё ты ведаешь, мудрый человек.

– Только отроков с собой не берите, сгинут они там. Путь-то туда кто из твоих ведает?

– Салит ходил в море с Садком, знает как пройти меж страшных камней.

– Попытайте счастья, может, вам и повезёт. И приготовлю я мёд для Царевны и Грезяших, – подумав, добавил волхв, – Лодью я дам. Осадка у неё небольшая, везде пройдёт, лёгкая, борта сшиты из китовой кожи. Завтра всё и готово будет. Уходите пораньше, до рассвета, что бы никто не видел. Ни к ему это. Заодно прихватите зерно для Мары и Прях – восемь мешков и низкий поклон от меня.

Рано утром, в лёгкой ладье, груженой припасами на две недели, зерном да двумя бочонками мёда, ушли витязи в море. Ветер был попутный, и пришли к Алатырь -острову в три дня. На мачте алело грифоново знамя, что бы видели, кто идёт к острову.

Бывали здесь не все, только Салит. Витязи смотрели на своего товарища, правившего лодьей. Вот, показалась неприметная гавань, с малой пристанью, гостевым домом, сараем для дров и сараем для припасов.

– Мы дошли, Витень! – крикнул кормщик.

– Подходим к берегу! – ответил так же громко старшина.