Ганзейский союз. Торговая империя Средневековья от Лондона и Брюгге до Пскова и Новгорода

В 1451 г. немецким купцам во Фландрии тайно велели переезжать в Девентер. Как всегда, такое решение вызвало протесты. Великий магистр Тевтонского ордена заметил, что Девентер расположен слишком далеко от главных торговых путей, а его порт непригоден для захода больших прусских и ливонских кораблей. Он предпочел бы сначала помириться с англичанами, которые только что захватили крупную соляную флотилию, возвращавшуюся из Бурньёфа. Куда серьезнее было то, что и Кёльн не спешил применить предписанные меры. Его купцы продолжали продавать во Фландрии свое вино, не слишком обращая внимания на торговое право. Кёльн даже пытался объединиться с восточными городами в попытке воспрепятствовать политике Любека. Их возможный союз встревожил Любек. Город осознал степень угрозы и согласился изменить форму блокады. Ее применили только против Фландрии и фламандского сукна. Такую цену пришлось заплатить за сотрудничество прусских городов и великого магистра, хотя шансы на успех блокады сильно сократились. Самым неудачным во всем было то, что голландцы воспользовались возможностью и увеличили повсюду продажи своего сукна. Поскольку большинство ганзейских купцов отказалось переехать в Девентер, предпочитая обосноваться в Амстердаме, Миддельбурге, Антверпене или Мехелене, Ганза решила перевести контору в Утрехт. Он был расположен удобнее, чем Девентер, и многие купцы согласились там поселиться. Но в 1455 г. Филипп Добрый, считавший блокаду вызовом своей власти, послал туда войска и оккупировал город. Ганзе пришлось прибегнуть к переговорам. Герцог согласился учредить комиссию для оценки понесенных немцами убытков. Почти всю сумму компенсации должен был выплатить город Брюгге. Кроме того, герцог подтвердил все ганзейские привилегии в целом, хотя и не дал отдельных гарантий по денежным и правовым вопросам, о чем особо просили представители Ганзы. Ганзейцы вернулись в Брюгге, где снова учредили основной оптово-экспортный рынок для своих товаров. 11 августа 1457 г. 200 ганзейских купцов, возглавляемых бургомистрами Любека, Кёльна, Гамбурга и Бремена, в верховой процессии проследовали в Брюгге.

Шестилетние усилия не принесли Ганзе ощутимых преимуществ, и все считали, что Ганзейский союз потерпел поражение. Опыт больше не повторяли. Неприятная правда заключалась в том, что перевод конторы и даже блокада, методы, столь действенные в прежние времена, оказались бесполезными против державы, которая контролировала большую часть Нидерландов. Основным результатом блокады стало поощрение голландской торговли. Кроме того, она вызвала отток иностранных купцов из Брюгге, в то время как, если бы они остались, это было бы выгодно Ганзе. С тех пор место Брюгге прочно занял Антверпен. В 1467 г. сами ганзейцы попросили и получили в Антверпене новые привилегии, all лет спустя приобрели там склад на зерновом рынке. Кроме того, последняя блокада отнюдь не укрепила авторитет Ганзы. Наоборот, она открыла ее экономическую и политическую слабость, готовность ее купцов не подчиняться распоряжениям и отсутствие единства между несколькими группами городов. Уже тогда казалось, что ганзейская контора в Брюгге обречена.

Отношения с Англией и Францией до 1470 г

Весь XV в. отношения между Англией и Ганзой оставались особенно затруднительными. Постоянными были вспышки преследования, обременительные законы, налоги, которые считали крайне несправедливыми, акты насилия и пиратство. Ни одну сторону нельзя назвать полностью невиновной, и трудно понять, почему война не начиналась до 1470 г.

То, что мир сохранялся, несмотря на многочисленные жалобы, можно объяснить общим стремлением к сохранению взаимовыгодных торговых отношений. Кроме того, Англия, которая вначале воевала с Францией, затем с Бургундией и в конце концов раскололась из-за Войны Алой и Белой розы, постоянно нуждалась в коммерческой помощи Ганзы и ее дипломатическая поддержка. В самом Ганзейском союзе еще более обострилось расхождение во взглядах между различными группами городов. В конце концов расхождение во взглядах препятствовало любым попыткам предпринять решительные действия. Хотя Любек и вендские города не раз настаивали на жесткой политике, их не поддерживали либо Кёльн, либо прусские и ливонские города – им не хотелось идти на войну, чтобы защищать свои же привилегии; они предпочитали в случае необходимости действовать независимо от Любека, чтобы сгладить конфликт.