Гарь (СИ)

— Вообще я очень вам благодарна за такую возможность, тут меня очень быстро приняли. И домик замечательный, и сама деревня! Я уверена, что потом у меня будет больше шансов проявить больше волшебства, чем лекарства, но я и так довольна, жаловаться не на что.

— О, не сомневаюсь в этом, — ответил мужчина. — Скоро же праздник Мёртвой Метели, может там вам удастся проявить таланты.

Каждый год во время этого праздника Вражка гадала на костях, потом накладывала чары на просивших, а затем исполняла традиционный танец ведьм и колдунов, призывающих тепло и скорую весну. Ей стало приятно, что даже в далёком Прибое не забывают о традициях.

— Конечно! Я каждый год это делаю, спасибо вам большое! А теперь я, наверное, отойду, попробую новый рецепт Шмырка. Спасибо вам за разговор. Благодарю, Мэрна.

— И вам спасибо, Вражка, — сказал Ашатон и отвернулся, а градоуправляющаяя обняла его за шею, попутно помахав ведьме на прощание.

Продвигаясь к стойке, Вражка думала, что всё прошло не так уж плохо. По крайней мере, впечатление она произвела хорошее.

Лида куда-то подевалась, но рядом с трактирщиком толкалось немало Вражкиных приятелей, так что она нашла, с кем перекинуться парой слов. Особенно горел желанием общаться мальчик-подросток по имени Душан. Он нежно прижимал к себе баклаху с пряным сидром и рассказывал всем вокруг неинтересную историю о его первой рыбалке. Приметив ведьму, примостился рядом, помогая ей взять горячую кружку с медовухой (она справлялась и сама, но позволила мальчику подсобить):

— Хочешь, расскажу про свою рыбалку? — выпалил он.

— Но я слышала уже, Душан. Ты только что пересказывал её Мёде.

— А… — он слегка надулся. — Вот рассказы Ашатона все слушать хотят, а как я про карася говорю — так разбегаются. А он, между прочим, был большой! И тяжёлый! Мама столько ухи наварила!

— Верю-верю… Ну, если хочещь, я тебя ещё раз послушаю, про карася.

— Уже не хочу!

Вражка выпила немного.

— Ну ладно. А я давно хотела спросить — а как вы улов поднимаете? По лестнице, наверное, его страшно неудобно тащить.

Душан задрал нос и, с видом бывалого моряка, начал объяснять:

— Ну что ты, что ты! Никто не потащит столько на спине, там рядом есть лебёдка, видела? Вот к ней прикреплена такая доска… В общем, это подъемник. Поэтому после рыбалки надо положить весь улов туда, а потом уже сверху поднять. На самом деле самая утомительная часть плавания, это не плавание, а именно это проклятая лестница. Я бы всё отдал, чтобы и для людей вот такой вот подъемник изобрели! А так на нём только детей можно катать, обидно. Думаю, по-настоящему развитым это место станет только с пологой лестницей к морю! Тогда и ездить к нам начнут, и градоуправляющая успокоится.

— А она сильно волнуется?

— О, ещё как! Всё время изобретает что-то не в смысле вещей, а в смысле идей. Думает, что вот если мы тут музей поставим, то всем сразу же захочется ехать в такую даль! Или если Добронрав забор починит, то дела деревни сразу наладятся! Ну да! Конечно!

Вражка покачала головой, жестом попросила Шмырка подлить ещё. В дальнем углу трактира двое мужчин затеяли громкий спор, жалобно проблеяла коза. Музыкант, устав играть, передал гитару рыжей девушке, и она затянула балладу о подвигах Нийцсе. Половина собравшегося народу принялась подпевать, а один пёс — подвывать.

— Я вообще не очень понимаю, зачем это всё, — продолжал Душан. — Они всё говорят про фабрику, но зачем нам она, а? Мы и так не голодаем, ничего, кому хочется кутерьмы — пусть в город едет.

Ведьма не особо хотела обсуждать тонкости внутренней политики: мало ли, скажет, что не то, а потом оправдывайся перед начальством. Но в душе она была полностью согласна с парнишкой. И всё же постаралась перевести тему:

— Слушай, а что ты говорил про рассказы Ашатона? А то я опоздала и ничего не слышала.

Душан фыркнул, оглядел пустую кружку и умоляюще взглянул на собеседницу. Пришлось заказать и ему сидра.

— Ну что-что, — сказал Душан. — Так-то интересно, конечно. Он ехал только до города Фиалок и Сиалий, договариваться о поставках и продаже сушеной воблы, а там всё спокойно: Маяк светит, люди живут. Правда гореть начало всё.

— В смысле гореть?

— Ну, как лесные пожары. Только зимой.

— Странно.

— Да, вот и там так считают. Горят сады, дома, а иногда… — он понизил голос. — И люди. Их просто находят сожженными, и всё.

Вражка поёжилась. Картина в её голове была не самая красочная.

— Странно, я приехала оттуда, но ничего такого не слышала.

— Говорят, что это началось после Жатвы. Ну, не знаю. Никогда не слышал, чтобы баши что-то поджигали. Может, просто псих какой-то. Не знаю.

Ведьме вспомнился её старый (не)друг и все разговоры: говорил ли Гран что-то про огонь? Вроде нет. Да и в прошлую Жатву ничего такого не наблюдалось. Должно быть, просто совпадение.

— Ну и там хотят запустить корабль, который работает на пару, представляешь? — продолжал парень.

— Да, я слышала, что его хотят построить. Пароход, вроде бы.

— Ага. Было бы круто. Это сколько трески на таком можно наловить!

— Мне кажется, что столько же, как и на обычном корабле…