Гаран вечный

– Я очень мало знаю Хей-Лина, так как соприкасался с ним только во время его работы. Он сообщал мне о развитии своих экспериментов один раз в месяц в течение прошлого года. О нём самом я ничего не знаю. Тем не менее, он сегодня единственный на Кранде человек, кто способен решить эту задачу.

– Хм… – Император погладил пальцами подбородок. – Лорд Закат, как твои рудники в Ру? Сможешь ли ты увеличить добычу в них вдвое, возможно, в течение следующего месяца?

– Предоставьте мне свободу действий, и я попытаюсь, сказал офицер с мрачной осторожностью, но его ответ, казалось, удовлетворил Императора.

– Тогда остаётся подобрать какое-нибудь пустынное место, подходящее для постройки нашего корабля, и приниматься за работу. В то же время я приказываю, Лорд Гаран, освободить твоего инженера от служебных обязанностей и распорядиться, чтобы он докладывал мне. Лорд Закат получит новые грузовые заказы для Ру. Если Оун соблаговолит, мы сохраним наш совет до конца. Вы согласны, милорды?

Один за другим они дали своё согласие, и таким образом решение было принято.

Следующий месяц был периодом кошмарной, изнуряющей деятельности для всех нас. В то же время волнения, которые Кипта так искусно посеял, разрастались и усиливались, что делало мою службу нелёгкой. Если бы не было Анатана, на которого я стал полагаться всё более и более с каждым днём беспорядков, то я бы никогда не смог обеспечить надлежащий порядок в своём корпусе.

Юный Анатан, казалось, стал старше и в любой час был готов явиться по моему зову. Кроме того, что я нуждался в его помощи и вообще был привязан к нему, у меня была ещё одна причина держать его рядом с собой: ибо только через него я получал известия о Трэле. Аналия, его сестра, по-прежнему была первой фрейлиной Трэлы, и она постоянно сопровождала Принцессу. За всё это время я не встречался с Трэлой лицом к лицу.

Однажды вечером я сидел в одиночестве у себя в комнате, просматривая рапорты из Ру, содержащие комментарии Заката по поводу тамошней ситуации, когда вошёл Анатан. Он положил на стол передо мной маленький металлический футляр для письма. Рулончик шёлка внутри содержал всего одну строку:

«У грота на восходе луны».

Подписи не было, и я недоумённо разглаживал шёлк.

– От кого ты получил его?

– От Аналии, – коротко ответил он.

Поняв, из чьих рук, должно быть, вышло письмо, я поспешно засунул его в свой мешочек на поясе. Однако Анатан задержался рядом со мной, на его лице явно была написана нерешительность.

– Ну?

Он беспомощным жестом вытянул руки.

– Это несправедливо! – Крик, казалось, сорвался с его губ, а затем он повернулся и выбежал от меня, как будто я был ночным демоном.

Весьма удивлённый причиной его вспышки, я подошёл к окну. Луна скоро должна была взойти, и, с бешено бьющимся сердцем, я схватил длинный тёмный плащ, который достаточно скрывал мою форменною одежду. Завернувшись в него, я поспешно вышел.

Мой личный флаер коснулся дворцовой посадочной площадки, и я поспешил вниз по откосу, на ходу пробормотав часовым пароль. В саду дул прохладный ветерок, и никогда обречённый Кранд не казался таким прекрасным в моих глазах, как в эту ночь, когда я пересекал полянки императорского сада в поисках того грота, где мы однажды задержались.

Я пришёл рано. Никто не ждал меня среди деревьев. Сгорая от нетерпения, я шагал взад и вперёд по затенённой лесистой лещине. Однако, мне не пришлось долго ждать. Из темноты подивилась белая фигура, которую я хорошо знал.

– Трэла?

Мои руки обвились вокруг её упругого тела, мои губы уловили свежесть её плоти. Но она вырвалась из объятий и, прижав руки ко рту, отпрянула от меня.

– В чём я провинился, любимая? Я испугал тебя?

Она покачала головой, и тогда в полосе рунного света я увидел безмолвные слёзы, скользящие по её бледным щекам.

– Это я виновата, Гаран…

– Может быть, ты устала? – нетерпеливо прервал я. – Тогда я не стану докучать тебе, милая.

– Нет, нет! – Её голос поднялся до пронзительного крика. – Могу ли я говорить об этом!

Она сплела тонкие пальцы, а слёзы всё ещё лились и увлажняли манишку её платья. Затем она, казалось, отчасти овладела собой.

– Ты ни в чём не виноват – ни в чём, Гаран, всё, что ты совершал, было правильным и прекрасным и всегда хорошим. У нас будет что вспомнить, когда… когда… – её голос ослабел.

Я затрепетал, а холод пронзил меня до самых костей, ибо я почему-то знал, что счастье покинуло меня.

– Что ты хочешь сказать мне, Трэла? – я спросил так ласково, как мог. – Не пугай меня, возлюбленная.

– Я не свободна в жизни и любви, Гаран. Не свободна выбирать радости жизни. Было решено, что для блага Кранда я должна принадлежать Трэну. Теперь я сознаю всю глубину своего греха. Потому что я была уже отдана Трэну, когда стояла в Путях и вызвала твою любовь, которую сама же породила. Я была предназначена Трэну, когда вернулась из Храма Света. Отвернись теперь от меня, Гаран, так как ты имеешь на это право. Я по своей слабости предала нашу любовь.

Я почувствовал холод, который неожиданно напал на меня, прокрадываясь в самое сердце.

– Ты жена Трэна? – спросил я одеревеневшими губами.