Гарантия на любовь

– Ты что, покраснела, Элли?

– Конечно нет, это все пар от кофейника – ужасно жарко.

– Не хочешь поехать в Италию? – спросил он.

Элли уронила маленькую лопаточку для меда.

– С тобой, ты имеешь в виду?

– Конечно, со мной. Если у тебя нет других кандидатов. – Он улыбнулся и лениво повел плечами.

– Можешь считать это нашим медовым месяцем. Думаю, можно поехать в город под названием Лукка. У меня кое-какие дела в Пизе, и я смогу отправиться туда потом, а ты полетишь домой. Лукка – удивительно красивый город, его называют скрытым сокровищем Тосканы. Площадь в нем не квадратная, а овальная, и в центре ее – башня, на которой растут деревья. Множество узких извилистых улочек и живописных церквей. Ты никогда там не была?

Элли покачала головой:

– Я никогда нигде не была, лишь однажды мы с мамой съездили в Кале, но и то одним днем.

– Ну что ж. – Алек приподнял брови. – Ты же как-то рассказывала, как хочешь путешествовать.

Да, рассказывала, но в то время у нее были какие-то стремления, и путешествия были частью ее желаемой работы, а независимость казалась вполне достижимой, но все эти мечты рухнули, когда она открыла, что беременна. Она подумала об Италии с ее зелеными холмами и терракотовыми крышами, знаменитыми церквями и мраморными статуями, которые она видела лишь на фотографиях.

Разве это не прекрасно – отправиться вот так внезапно в медовый месяц, насытиться солнцем и насладиться экскурсиями – пусть даже это и будет самый необычный медовый месяц во всей истории мира? Элли обрадовалась этому неожиданному предложению, столь нехарактерному для ее таинственного мужа. Может ли она надеяться на настоящий медовый месяц – словно они и вправду любили друг друга, а не пытались извлечь лучшее из проблемной ситуации?

Элли улыбнулась мужу, размазывая густой золотистый мед по тосту.

– Поеду с тобой, – сказала она. – С радостью.

– Вылетаем послезавтра.

Два дня спустя их самолет приземлился в Пизе, а там ждала заказанная Алеком машина, чтобы отвезти пассажиров в город Лукка. Поездка не заняла и часа, и к вечеру они были на месте. Магазины были уже закрыты, и повсюду было как-то тихо, точно городок спал. Элли взглянула на высокие городские стены и подумала, что никогда не видела ничего прекраснее. Алек снял для них старомодную квартиру, выходящую окнами на уютный закрытый дворик, и из терракотовых горшков приветливо пламенела герань. Кровать в их спальне была старой, с потемневшим от времени деревянным изголовьем, простыни – белоснежными, благоухающими лавандой.

Элли знала, что они с Алеком отличаются от обычных молодоженов, но, стоило мужу закрыть дверь, как в душу ее закралась робкая надежда. Она подумала: «Мы в городе, где нас никто не знает – двое затерявшиеся в толпе людей, столь же незнакомых нам. Неужели нет шанса, что мужчина, за которого я вышла замуж, хоть ненадолго снимет свою маску, ведь никто, кроме меня, этого не увидит».

Они занялись любовью, распаковали вещи, сходили в душ, а затем Алек пригласил ее на ужин в саду, где сияли свечи. Они ели одно из фирменных блюд Италии – тортелли луччезе – ярко-желтые спагетти с соусом из фарша и восхитительного соуса рагу. А потом они сидели под звездным небом и наслаждались кофе, держа друг друга за руки – на миг Элли показалось, что ее мечта воплотилась в реальность. Будто они и впрямь были настоящими молодоженами, любящими друг друга, а не актерами, играющими роль. По пути домой Элли обняла Алека за шею и пылко поцеловала, а он подхватил ее на руки и понес в спальню, и выражение его лица заставило ее задрожать.

Наутро Элли проснулась одна. Минуту она лежала, живо припоминая все, что было ночью, а затем встала, накинула халат, плеснула на лицо холодной воды, чтобы согнать сон, и отправилась на поиски Алека. Он сидел на балконе, на маленьком столике перед ним был завтрак, и аромат кофе переплетался с восхитительным запахом жасмина.

– Откуда это все? – спросила Элли, глядя на хрустящий хлеб, масляные булочки и ярко-красный джем.

– Я встал рано, а ты так мирно спала, что я не стал будить и отправился погулять по городу, ну и заглянул в панифицио[1] на обратном пути. – Он налил кофе в две чашки, протянув ей одну, и улыбнулся: – Чем хочешь заняться сегодня?

И вдруг – Элли так и не поняла, что стало тому причиной, – сцена идиллии начала таять на ее глазах, точно кто-то потянул за крохотную ниточку и роскошный материал начал рваться. Все происходящее показалось фарсом: Алек, безупречно красивый в своей белой рубашке с открытым воротом и темных брюках, с глазами, сияющими, точно драгоценные камни, его вежливая манера держаться с ней, точно она была очередным пунктиком его повестки дня. Улыбка его была скорее автоматической, а не искренней, и Элли ощутила, что злится на его какое-то бездушное самообладание и отчужденность. «Все это совсем не похоже на правду», – подумала она, и в душе начала закипать ярость.

Она села и посмотрела на него.

– Вообще-то я бы хотела поговорить о ребенке.

Он замер.

– О ребенке?