Гардемарин Ее Величества. Инкарнация

Почтенный дядюшка чудом восставшего из мертвых юного Владимира Острогорского… то есть, мой. Одаренный седьмого ранга, отставной майор Волынского гвардейского полка, ветеран войны с турками. Орден святой Анны второй степени и святого Георгия — четвертой. Наверняка мы с ним даже встречались на Балканах в конце семидесятых, но я, конечно же, не запомнил тогда еще совсем молодого офицера, только-только выпустившегося из Владимирского пехотного.

В закавказской кампании Константин Иванович не участвовал, хоть по возрасту еще и подходил: комиссовали по ранению в восемьдесят девятом. Как и где именно он пострадал, мне выяснить не удалось — слишком уж непростые тогда были времена, и редкий день на южных границах обходился без стрельбы.

И более ничего примечательного в дядиной безупречной биографии, похоже, так и не случилось. Успел немного послужить в городском управлении, в две тысячи четвертом похоронил брата, невестку и малолетнего племянника, а через пять лет и супругу. Из близкой родни у него остались только…

— Две дочки. — Я повесил шлем на руль и слез с мотоцикла. — Полине девятнадцать лет, Настасье — восемь.

Имея упрямство, время и скоростной мобильный интернет, не так уж и сложно выяснить о человеке все нужное. Особенно когда от этого самого человека зависит если не вся твоя новая жизнь, то уж точно ее начало.

— Есть кто дома? — во весь голос поинтересовался я, шагая к калитке. — Ваше благородие!

— Иду, иду… И кого там принесло под вечер?..

Даже еще не разглядев сквозь зелень крупный тяжелый силуэт, я почему-то не сомневался что встретить меня выйдет сам хозяин усадьбы, а не кто-нибудь из прислуги. Затрещали кусты, и с той стороны забора появился крупный мужчина. Уже не давно не молодой, но, что называется, в самом расцвете сил: назвать его пожилым и уж тем более стариком язык бы точно не повернулся, хоть дядя и готовился разменять седьмой десяток. Ростом он оказался лишь немногим выше меня, зато в ширину превосходил чуть ли не вдвое. Годы не пощадили талию и большую часть волос на голове, однако ничего не смогли поделать с выправкой.

Громадные могучие ручищи, наполовину поседевшие усы и прямая, как лом, спина. Дядя, хоть и раздался в поясе, до сих пор выглядел так, будто снял военную форму буквально вчера, а не двадцать с лишним лет назад.

— Чего надо? — хмуро поинтересовался он. — Инструмент не куплю, в услугах не нуждаюсь.

— Да какие там инструменты. — Я махнул рукой. — Я к тебе, дядя Костя.

— Кому дядя Костя, а кому Константин Иванович. — Плечистая фигура шагнула к калитке. — Ты сам-то чьих будешь?

— А ты посмотри внимательнее. Не узнаешь?

Я подошел поближе и старательно просунул между прутьев лицо. Свой основной — да, в общем-то, единственный пока документ. В последний раз дядя видел его много лет назад, когда этому телу было чуть меньше семи, однако некоторые черты не так уж сильно меняются со временем. Особенно фамильные: нос, скулы и аккуратный подбородок юный Володя, мог унаследовать и от матери, зато лоб, брови и глаза явно указывали на мужскую линию рода Острогорских. И сходство осторожно-хмурых физиономий по разные стороны забора не заметил бы разве что слепой.

— Вовка… — одними губами прошептал дядя, пятясь назад.

— Он самый к вашим услугам, — улыбнулся я. — Ты только в обморок не свались, дядь Кость.

— Да как же так-то⁈ Мы ж тебя в четвертом году похоронили…

На мгновение я всерьез испугался лишиться заново обретенного родственника, но нервы у бывшего вояки оказались крепкие. Он вытаращился, побледнел, перекрестился… и тут же взял себя в руки. Снова шагнул вперед, разглядывая меня — и на этот раз втрое пристальнее, будто намереваясь просветить насквозь.

— Ну, что тут скажешь. — Я развел руками. — Полагаю, слухи о моей смерти сильно преувеличены.

— Так это… свидетельства же есть. — Дядюшка зачем-то развернулся и указал рукой куда-то в сторону усадьбы. — Все три дома лежат. Я сам в Пятигорске получал.

— Не сомневаюсь, — кивнул я. — А перед этим милостиво завещал наши тела науке.

Не знаю, как именно все случилось в тот день, когда одному из кураторов проекта удалось отыскать подходящего мальчишку. Одаренного, в меру подросшего, в меру здорового… и в меру мертвого. Счет шел буквально на часы, и я лично предоставил исполнителю абсолютные полномочия. При необходимости он пообещал бы дядюшке хоть половину Сибири, и наверняка беседа закончилась… скажем так, без лишних вопросов и возражений. Я неплохо поработал над имиджем Совета Имперской Безопасности, и когда человек, пусть даже и облаченный в штатское, демонстрировал «корочку», даже самые ненавязчивые и вежливые его просьбы обычно исполнялись куда быстрее многих приказов.

— Так… Так было нужно.

Дядя виновато отвел взгляд. Вряд ли совесть мучила его десять лет назад, когда вдруг выпала возможность обеспечить будущее живой дочери за счет уже скончавшегося по всем медицинским стандартам племянника. Но смотреть в глаза этому самому племяннику оказалось не так уж просто.