Гардемарин Ее Величества. Инкарнация

Зато была сама Оля. Появилась из-под арки, ловко скользнула наискосок через тротуар и направилась ко мне, задорно помахивая шлемом с ушками. Почти таким же, как тот, что остался у дяди в Ростове. Только не белым, а темно-серым. Больше ничего знакомого я не заметил: новая футболка с очередным «металлическим» логотипом, свободные штаны с карманами — видимо, чтобы удобнее сиделось на мотоцикле — и кроссовки на высокой подошве.

— Ну привет, моряк, — улыбнулась она. — Уже можно поздравлять?

— Рановато, наверное. — Я пожал плечами. — Приказа-то еще не было.

— Да точно зачислят — куда они теперь денутся? — Оля засияла и полезла в сумочку на боку. — Так что я все-таки поздравлю… Смотри, какая штука!

На ее ладони лежал крохотный металлический якорь. Только не обычный, а будто позаимствованный из какого-то фильма ужасов: длинную часть со скобой обвивала цепь, а в том месте, из которого росли «рога» с остриями на конце, красовался череп с красными глазам.

— Круто, правда? — Оля прилепила якорь на бак мотоцикла, едва слышно щелкнув магнитиком. — И не вздумай снимать!

— Ну… Не буду. — Я с изрядным сомнением осмотрел подарок, но ограничился только тем, что передвинул на середину — для симметрии. — Куда поедем? Пожелания имеются?

— На залив хочу! — Оля чмокнула меня в щеку и принялась натягивать шлем. — Последние теплые деньки остаются — надо ловить.

— Как скажете, сударыня. Только держитесь крепче!

На Невском и на Литейном разогнаться не вышло. Тут и раньше хватало светофоров, а теперь ответственные дорожники и вовсе натыкали их чуть ли не через каждые несколько сотен метров. Но стоило мне вывернуть через развязку на Пироговскую набережную, как жить тут же стало куда лучше и веселее: могучий литровый мотор задышал полной грудью, и самурай помчался вдоль Невы, обгоняя неуклюжие и медлительные коробки.

За прошедшие десять лет экипажи автоинспекции почти полностью исчезли с улиц, и теперь за поведением водителей наблюдали молчаливые и беспристрастные камеры на столбах. Но их я почти не боялся: тех, что уже научились «ловить» задний номер, на весь город пока поставили всего с дюжину. Об этом мне по большому секрету полчаса назад рассказал на Стрелке бородатый байкер на трясущемся и источающем масляные капли «харлее». Двухколесный патриарх поглядывал на моего самурая со странное смесью любопытства и высокомерия, но мужиком оказался неплохим. И даже не поленился рассказать о традициях местных мотоциклистов.

В том числе и про загадочное «села — дала».

До Лахты мы домчали минут за десять, а там еще прибавили ходу. Машин вокруг стало заметно меньше, и я открутил газ на всю катушку, забрасывая стрелку спидометра до совсем уж неприличных значений. Деревья по сторонам от дороги сливались в сплошные зеленые полосы, на фоне которых мелькали только черточки столбов, но Оля не жаловалась. Разве что едва слышно ойкала и крепче сжимала мои бока, когда байк почти ложился на бок в затяжных поворотах.

Лисий Нос и Сестрорецк промелькнули незаметно, но потом я свернул налево и покатился вдоль залива. Здесь гнать уже не хотелось — слишком красиво было по сторонам. Шоссе серой лентой вилось между деревьями, то исчезая за поворотом, то снова вытягиваясь в струну. Оля тоже поймала настроение, выпустила меня из объятий, уселась ровно, а потом даже вытащила телефон и принялась фотографировать все подряд: аккуратные домики вдоль дороги, сосны, залив где-то вдалеке за ними… Себя, конечно же, а иногда даже нас обоих, вытягивая руку перед моим шлемом.

Это немного мешало рулить, но почему-то казалось скорее забавным, чем всерьез раздражало. Не то, что мне было бы в радость катиться так хоть всю сотню с лишним километров до Выборга, но и спешить тоже ничуть не хотелось. Я расслабился, опершись ладонями на руль, и просто ехал.

Пока ее благородию пассажирке не захотелось прогуляться.

— Давай тут остановимся! — Оля хлопнула меня по плечу. — Смотри, как красиво!

Я и сам любил это место. Где-то за Териоками бессчетные усадьбы и дачи высокопоставленных статских и армейских чинов понемногу заканчивались, а дорога выходила почти к самой воде. Летом в выходные чуть ли не каждую пядь берега занимали туристы и любители шашлычных ритуалов, но сегодня вокруг было пусто, и об оставшейся где-то за задним крылом мотоцикла цивилизации напоминали только редкие машины. Даже погода оказалась благосклонна, и вместо привычных волн и ветродуя с залива нас ожидала тишина.

Пока я снимал перчатки, стягивал куртку и шагал сквозь молодые сосенки, Оля успела убежать к самой воде и теперь стаскивала кроссовки — видимо, чтобы искупаться хотя бы частично. Как и любая уважающая себя женщина, она никак не могла не выполнить обязательный в таких случаях ритуал — побродить примерно по щиколотку в волнах у берега. Я же к подобным развлечениям дышал ровно, так что просто неторопливо побрел по песку, оставив у песчаной кромки шлем с «доспехами».

Море, как и десять лет назад, пахло солью, подсохшими водорослями и совсем немного — бензином.