Гардемарин Ее Величества. Инкарнация

Я даже не заметил движения Беридзе. Просто бок вдруг взорвался болью и меня швырнуло на землю.

Чем это он меня? Коленом?.. Будто лошадь лягнула. Здоровый, зараза. И быстрый — все-таки подловил.

— Раунд! — выкрикнул Каратаев.

На его лице вполне явно читалось удивление. Похоже, он не рассчитывал, что я продержусь хотя бы первые две минуты. Интересно…

Беридзе с видимым неудовольствием отступил в сторону. А я кое-как поднялся, поморщился от боли в ребрах и потянулся к Конструктам.

Использовать энергию Дара правила поединка запрещали, но заметить работу схем непросто. Конфигураторы запрятали их так глубоко, что Беридзе точно ничего не заметит. Да и сам Каратаев тоже — только будет удивляться, как у восемнадцатилетнего пацана весом в неполные восемьдесят кило хватает сил держать удар противника в полтора раза тяжелее.

Придется рискнуть. И показать все, что может это тело — просто потому, что иначе этого бегемота не пробить. И прав Камбулат — ерунда какая-то. Беридзе даже не пытался сдерживаться, лупил в полную силу. Если бы не работа Конфигураторов, он наверняка уже сломал бы мне пару ребер. Как-то уж слишком круто для вступительного норматива.

Впрочем, я, кажется, уже догадался, чей длинный клюв торчит из всей этой истории. Каратаев не просто так выставил против меня чемпиона, а тот не просто так делал все, чтобы я после экзамена отправился не в расположение, а в ближайшую больницу.

— Вот ведь уроды, — прошипел я сквозь зубы, поправляя «липучку» на перчатке.

По-настоящему хотите? Ладно, дело ваше.

Несмотря на свои размеры и вес, Беридзе двигался быстро и уверенно. А дышал так, будто первые две минуты схватки были просто разминкой. Значит, вымотать его не получится, да и нокаутировать, пожалуй, тоже.

Придется ломать.

— Второй раунд! — рявкнул Каратаев. — Бойцы готовы? Начали!

Я пошел в атаку с такой уверенностью, что Беридзе даже растерялся. Но тут же разорвал дистанцию и принялся орудовать громадными кулачищами: меня встретил мощный кросс, я нырнул под удар, отвернув голову, и чужая перчатка лишь вскользь зацепила волосы на виске.

Поворот на пятках, перенос веса, контратака, серия — как по учебнику: я почти без размаха воткнул кулак в печень, добавил правой по корпусу, а когда Беридзе отшатнулся, пытаясь разорвать дистанцию, пробил «двойку» в голову.

Кажется, поплыл… Но всего лишь на секунду.

Не успел я развить успех, как мне тут же прилетело в нос. Да так, что теперь уже я покачнулся, едва удержавшись на ногах. Где-то за спиной Поплавский выругался на весь зал, а Камбулат, наверное, уже и сам бросился бы в драку, не окажись поблизости Корф, который обхватил товарища за пояс и лишь каким-то чудом смог удержать.

Чего уж там — дела у меня шли плохо. Кровь хлынула на майку, но Беридзе, ясное дело, не обратил на это никакого внимания. А Каратаев и вовсе отвернулся, будто ничего особенного на татами не происходило.

Скотина.

Наверное, злость-то меня и выручила. Полыхнула так, что от черноты в глазах не осталось и следа. Боль исчезла, и голова вдруг заработала четко и ясно, будто по ней только что не били самым настоящим молотом из плоти и костей.

Сделав шаг вперед, я кинул обманный удар в голову. Руки здоровяка взметнулись вверх и сошлись, закрывая нос с подбородком, но вместо стандартного джеба я резко присел и рывком бросился в ноги.

Такого Беридзе от меня явно не ждал, иначе наверняка сработал бы локтем или коленом — как в тот раз. Обхватив огромное, похожее на горячее и скользкое дерево бедро, я провернулся через плечо и выдернул опору у противника из-под ног. Огромное тело с грохотом рухнуло на татами, но тут же дернулось, пытаясь достать меня кулаком. В затылок, хоть это и запрещали правила.

На которые, впрочем, рассчитывать определенно не стоило.

Я перевалился на бок и оказался у Беридзе за спиной. Обеими руками обхватил толстое запястье, закрутил в сторону и тут же сам повернулся, фиксируя коленями плечо.

Чистый, почти идеальный болевой.

— Держи! — заорал Камбулат, плюхаясь животом прямо на татами. — Десять секунд!!!

Нормальный человек от такого уже наверняка принялся бы стучать по полу: огромная ручища буквально выгибалась назад, треща то ли сухожилиями, то ли уже костями. Но вместо этого Беридзе только пыхтел, не сводя глаз с Каратаева. Будто выпрашивал разрешения сдаться… но так и не получил.

— Пять секунд!!!

Твое дело, горилла. Ничего личного.

Я еще сильнее прижал к груди чужую конечность и выгнулся назад, упираясь ребрами в локоть. Хрустнуло так, что на мгновение у меня заложило уши. Беридзе заорал и принялся молотить уцелевшей рукой по татами, будто это каким-то образом могло повернуть время вспять и вернуть ему сломанную.

— Стоп! Стоп! — закричал Каратаев, оттаскивая меня за ворот футболки. — Раунд!

Не знаю, как я заставил себя подняться. Наверное, исключительно на морально-волевых, чтобы встретить конец поединка не валяясь в ногах у физрука, а с прямой… ладно, почти прямой спиной. Сил не осталось вообще, и не подхвати меня под руки Камбулат с Корфом, я, пожалуй, рухнул бы обратно.