Гардемарины, вперед! Книга 1 и 2

Анастасия поморщилась, не говоря ни слова. Она думала не о том, стоит ли ей разговаривать с государыней, ее занимал другой вопрос: стоит или не стоит сказать сейчас мужу об истинной причине ее страхов. Впрочем, когда страхов много, это еще не беда. У нее был один, главный Страх, от которого она ночей не спала, в каждом взгляде государыни видела угрозу. А дело все в том, что Шмидша проболталась, выкрикнула ей в бешенстве ужасную фразу: «С матерью-изменщицей переписываешься? Ужо тебе!»

Три года назад, когда счастье над Анастасией воссияло,когда обручилась она с любимым и вернулась ко двору, совершила она беспечный поступок - послала с нарочным небольшую писульку в Якутск. Нарочный был верный человек, старый слуга ее матери, которому разрешили отбывать ссылку вместе с госпожой. Писулька была самая невинная. Анастасия сообщала матери о своем браке и просила на то ее благословения.

Якутск - это на краю земли. Там кругом снега, льды, и так круглый год. Как-то после ласк на супружеском ложе, беспечная и веселая, она увидела эту страну во сне, и холодом пахнуло с ее подушки. Все там блестело прозрачным, колючим льдом. Она проснулась окоченелая, в слезах, со сведенными судорогой ногами. После этого и написала записочку, чтоб подбодрить мать, утешить и дать знак: жива я, помню и люблю.

Отослала писульку и ответа ждать забыла. Какой может быть ответ, если бросила она свои слова теплые в ад, в холодную, зловонную яму, а год спустя, когда повертелась она при дворе, приобрела опыт, то поняла, что писулька ее - серьезное преступление против государыни. Потом она стала с ужасом ждать, что, не приведи Господь, Анна Гавриловна вздумает ей ответить. Мать всегда была безрассудна, отпишет целую депешу с благословением да отправит со случайными людьми. И ведь не только благословения просила она у матери в той записочке. Она еще каялась и присовокупляла: «Коли виновна - прости!» Знать бы, что перехватили государевы ищейки - само письмо или материнскую депешу.

Анастасия поняла, что начала говорить вслух, только поймав удивленный взгляд мужа.

- О чем ты, Настя?

- Нет, это я так… не обращай внимания. - Она твердо решила пока ничего не говорить мужу. Саша все равно не отступится от своей затеи, а знать лишнее - только волноваться зря.

- Вот что я тебе скажу, - спокойно начала Анастасия. - Помочь Никите необходимо, но рассказать тайну Екатерины я не вправе. Поверь мне, только хуже будет. Государыня страсть как не любит, когда кто-то смеет совать нос в семейные дела. О Никите рассказать государыне должна сама Екатерина.

- Но она в ссылке! Екатерина сказала, что не в силах помочь Никите, и назвала фамилию Лестока.

Анастасия рассмеялась.

- Это она пошутила. Уж за себя-то великая княгиня постоять сможет. Если ей станет известно, что в Тайной канцелярии сочиняют записки, чтобы заманивать в ее покои молодых людей, дабы скомпрометировать и тех, и этих… Понимаешь? Но какая это гадость! Если бы ты знал, как я боюсь Тайной канцелярии!

Саша отмахнулся от жалоб жены, словно и не слышал их вовсе.

- Но великая княгиня в Царском Селе. Как до нее добраться?

- Это она сегодня в Царском Селе, а завтра будет в Гостилицах. Мы все едем к графу Алексею Григорьевичу Разумовскому. Там будет пышный праздник в честь отъезда австрийского посла. Я точно знаю, на этом празднике будут великие князь и княгиня. За ними в Царское уже послана карета. Видимо, государыня их простила.

- А может, хочет показать австрияку, что у нее нет разногласий с молодым двором? Мир и любовь! Уж посол всему миру растрезвонит об этом!

Анастасия быстро закрыла Сашин рот ладонью.

- Что ты мне рот затыкаешь? Шмель улетел, доносить некому. Анастасия не позволила себе даже улыбнуться.

- Ты тоже поедешь в Гостилицы, но не со мной, а в общем обозе с гвардейцами. После обеда там будут танцы на лужайке. Екатерина обожает танцевать, это все знают. Во время танца ты с ней и поговоришь или договоришься о свидании. Уж если государыня решила вернуть ее к своей особе, то она и выслушает Екатерину, и пожалеет. Ее величество бывает необыкновенно добра, если в хорошем настроении.

- В хорошем настроении и тигрица кошкой мурлыкает, - хмуро сказал Саша. - А теперь скажи, где мне у вас можно поесть? Я умираю от голода.

6

Жизнь Екатерины в Царском Селе протекала вполне спокойно, и если говорить честно, она вовсе не была в претензии к государыне за эту ссылку. Во-первых, ее избавили от обязательной скуки. Что может быть более унылым, чем каждодневный ритуал в зимнем дворце?