Гарем

Если б можно было покраснеть больше, чем до этого, то Эстер, наверное, стала бы похожа на спелый помидор. Чтобы как-то скрыть от мужчины свое смущение, она обратилась к лошади со словами:

– Понравилось ли тебе гулять на свободе, моя красавица? Кстати, я так и не знаю ее имени. Мне она не сказала, – попробовала пошутить Эстер.

– Я назвал ее в честь тебя – Милая Глупышка. Прежде чем Эстер успела что-либо возразить, Халид поднял ее и усадил на своего коня. Сам он уселся позади. Сопровождаемые оставшейся без наездницы Милой Глупышкой, они в молчании отправились обратно в караван-сарай. По дороге Халид не забыл прикрыть лицо девушки куфьей.

Люди принца и Казарьяна столпились у ворот. Халид спешился, отдал поводья слуге, снял с седла Эстер и, крепко держа ее за плечо, подвел к Кариму.

– Я благодарен тебе за помощь! Привози ковры в Девичью Башню, когда вновь навестишь Стамбул.

– Ты так добр к нам, бедным армянам, Халид-бек, – сказал Казарьян, мысленно потирая руки в предвкушении будущей наживы. – А будешь ли ты рубить пальцы преступнице сейчас или отложишь наказание до возвращения в столицу?

– Мерзкий предатель! – воскликнула Эстер, откинув куфью с лица.

Халид невозмутимо вернул покров на место и обратился к армянину:

– С какой стати я должен наказывать ее отрубанием пальцев?

– Женщина украла у тебя лошадь.

– Эта женщина – моя жена, а лошадь – мой свадебный подарок ей. Так что ничего она не украла, – объявил Халид, повергнув в изумление всех, кроме Абдуллы.

– Твоя жена?! – воскликнул Карим.

– Твоя жена? – словно эхо повторила Эстер и снова откинула куфью, чтобы лучше рассмотреть выражение лица Халида после того, как он сделал такое заявление.

– Никто не смеет глазеть на лицо супруги принца! – сказал сурово Халид и в который уже раз вернул на место злосчастную куфью.

Затем он милостиво положил руку на плечо армянина.

– Ты и твое семейство. Карим Казарьян, будете почетными гостями на свадебном торжестве сегодня вечером.

– Ты оказываешь великую честь нам, скромным торговцам! – расцвел Карим.

Халид жестом отпустил его, а сам двинулся к дверям караван-сарая, подразумевая, что Эстер последует за ним. Но она не двинулась с места.

– Если я и в самом деле твоя жена, то ты обязан защищать меня. Не так ли?

Халид согласно кивнул.

Эстер вновь откинула куфью и, указав на Карима, с обвиняющим пафосом провозгласила:

– Этот человек морил меня голодом. Я требую, чтобы его наказали.

– Прикрой лицо! – зарычал на нее Халид. – Сколько лет понадобится, чтобы приучить англичанку прятать лицо под покровом?

Он сердито подтолкнул строптивицу ко входу в караван-сарай.

В общей зале его почтительно встретил хозяин заведения.

– Все ли у тебя готово? – спросил принц.

– Да, сиятельный Халид-бек. Все согласно твоим приказам.

– И ванна?

– Горячая, ароматная, она дожидается в твоем шатре.

– Хвалю твое усердие. – Халид кинул ему мешочек с монетами, и ловкий турок поймал его с кошачьей грацией. – Доставь туда же любимые блюда моей супруги и приготовь все к празднику.

– А что предпочитает твоя жена, принц?

– Все, что съедобно, а главное – побольше, – ответил Халид.

Затем влюбленная пара вновь появилась во дворе, только с задней стороны караван-сарая, где коротала предыдущую ночь беглянка.

Сейчас все здесь изменилось. Огромный шатер принца заполнил все пространство от входа до ограды. Мощная гвардия окружала это сооружение грозным кольцом.

Халид откинул полог и пропустил ее вперед.

– Теперь это твои владения, дорогая.

– Зачем ты кривишь душой? – спросила Эстер тотчас, как они оказались наедине. – Кому скорее надо отрезать язык за ложь – тебе или мне?

– Я не лгу тебе. И вообще, никогда не лгу, – оборвал ее Халид. – Сбрасывай с себя это тряпье и поживее! От тебя дурно пахнет.

Эстер и сама чувствовала себя грязной после двух ночей и двух дней дорожных испытаний, но притворялась, что оскорбительное высказывание принца не дошло до ее слуха.

– Ты сказал, что я твоя жена.

– Так оно и есть.

– Но я не присутствовала на бракосочетании и поэтому тебе не верю.

– Твое присутствие и не было нужно. Я получил согласие твоего опекуна, и этого достаточно. Ну-ка быстренько сбрасывай свои вонючие тряпки и полезай в воду.

– Интересно знать, и кто же этот мой опекун?

Халид усмехнулся, словно поражаясь ее недогадливости.

– Я был твоим опекуном и дал разрешение на этот брак.

– А я не давала согласия, – заупрямилась Эстер.

– Этого и не требовалось, как я уже говорил.

Эстер и вообразить себе не могла такого вопиющего беззакония.

– Я не могу принять это всерьез.

– Тебе придется. Вот наш брачный сертификат!

Эстер уголком глаза глянула на пергамент, где было что-то начертано арабскими письменами, и отвела его руку в сторону.

– Все равно я не в состоянии прочесть вашу галиматью. Кстати, почему ты вздумал жениться на мне? Я же тебе не нравлюсь.

«Я люблю тебя!» – подумал Халид, но вслух произнес:

– Когда ты пахнешь как свинья, конечно, не нравишься. Поэтому раздевайся и ныряй в воду, пока она не остыла. В отсутствие Омара я сойду за евнуха?

– Надеюсь, что да, – кивнула Эстер, вызвав своим ответом легкую усмешку на губах мужчины.